Он хрипло предупредил.
— Оставайся на месте, Лютик, и позволь мне сделать остальное, чтобы ты не обожглась.
Его большая рука опустилась мне на поясницу. Он сжал мою попку другой рукой, затем рискнул опуститься ниже, чтобы засунуть палец в мое лоно.
— Ты такая влажная, малышка, — простонал он. — Ты готова для меня.
Я всегда была мокрой для них. Он уже должен был это понять.
— Никаких прелюдий, — сказала я. — Мне нужен твой большой член внутри меня.
Нам нужен был быстрый, жесткий трах, чтобы временно утолить брачную лихорадку и разжечь Пламя.
— Я заглажу свою вину перед тобой, когда мы выберемся отсюда, — поклялся он, его палец вошел в меня еще пару раз, прежде чем выйти. Мгновение спустя его твердый член погрузился в меня.
Я задохнулась от удовольствия.
Его руки обхватили мои бедра, когда он входил в меня снова и снова. К счастью, пространство между железными прутьями было достаточно широким, чтобы наши тела могли соединиться. К сожалению, у нас могло получиться только неглубокое соединение. Это свидетельствовало о внушительной длине и размерах Пакстона, иначе это было бы невозможно.
Несмотря на это, было мучительно не ощущать его всю длину внутри себя.
Пакстон держал меня крепко и входил в меня все глубже. Желая от него большего, я снова прижалась к нему задницей.
Я зашипела от удовольствия, которое принесло глубокое соприкосновение, моя киска сжала его член. В то же время кожа там, где мои ягодицы касались прутьев, горела, как черт.
— Прекрати, Лютик, — прошипел Пакстон позади меня. — Не причиняй себе вреда. Я сказал, позволь мне сделать остальное.
Он крепко прижал меня, не позволяя пошевелиться. Его ноги уперлись в прутья, когда он попытался ввести в меня больше своей длины.
В то время как во мне бурлило острое удовольствие, запах горящей плоти также заполнил мои ноздри.
Пакстон издал приглушенный стон, в котором были и удовольствие, и боль, и продолжал жестко входить в меня.
Я оглянулась через плечо и заметила волдыри, усеивающие его ноги. Он спустил штаны до лодыжек.
— Пакстон, отойди, — прорычала я. — Не входи в меня больше чем на два дюйма, или я прекращаю.
— Я в порядке, Лютик. Не уходи, — умолял он. — Если ты это сделаешь, я умру.
— Тогда пообещай мне, что не причинишь себе вреда, — сказал я.
— Я не против причинить боль себе. Оно того стоит. Я просто хочу погрузиться в тебя так глубоко, как только смогу. Мне нужно отдать тебе всего себя.
Я зарычала, готовая собрать последние силы воли и отстраниться, чтобы не дать ему обжечься.
— Хорошо, Лютик. Я буду осторожен, — он крепче сжал мои бедра, его пальцы впились в мою кожу. — Ты убиваешь меня, женщина. — Он вошел в меня. — Это убивает меня, моя пара.
Я приподняла свою задницу повыше, чтобы дать ему больше доступа, и Пакстон забился между моих бедер, причиняя боль ограничениями.
— Сладкая, жестокая пытка! — Он выругался и грубо застонал от удовольствия.
— Это все, на что мы способны. О да, Пакстон… — Волны удовольствия заглушили мои слова, когда он ускорил темп до сводящего с ума.
— Когда мы выберемся отсюда, я исправлю это, — сказал Полубог Моря. — Я окружу нас непроницаемыми стенами течений, и будем только ты и я. Я вылижу каждый твой восхитительный дюйм. Я буду наслаждаться твоей маленькой розовой киской снова и снова. И я хочу погрузить в тебя каждый дюйм своего члена и трахнуть тебя до боли.
Что ж, на данный момент мне придется обойтись двумя дюймами внутри, поскольку впереди было светлое будущее.
Я застонала, затаив дыхание, обхватив рукой свою тяжелую грудь, а другой рукой поглаживая набухший клитор по кругу.
Пакстон неистово входил в меня, усиливая давление. Еще несколько мощных толчков с его стороны, и я бы добилась своего.
— Так хорошо, Пакстон, — простонала я, представляя, насколько лучше будет, если я смогу получить несколько длинных, жестких толчков.
— Я буду трахать тебя так сильно, что ты будешь выкрикивать мое имя, когда между нами не будет раскаленных прутьев, — поклялся он, выругался и застонал от удовольствия.
Возможно, было недостаточно, чтобы он был всего на пару дюймов внутри меня, но его вес во мне, трение, которое он вызывал, и сила, с которой он входил в меня, все еще доставляли огромное удовольствие.
Его темп ускорился, и его член стал твердым как гранит. Почти болезненная стимуляция довела меня до предела. Я закричала, как кошка во время течки. И тут я заметила, что единственными звуками в куполе были мои стоны, стоны Пакстона и шлепки плоти о плоть. Я посмотрела через купол и увидела тот же голод и жгучую похоть в глазах Зака и Акселя.