Как только кровь монстра попала на порог пещеры, она зашипела, превратившись в красный туман, прежде чем исчезнуть.
— Пещера защищена, — сказал Пакстон, обменявшись со мной облегченным взглядом.
— Это интересное развитие событий, — крикнул Люцифер из угла. — Пусть больше тварей нападет на пещеру и посмотрим, что произойдет дальше.
— Ты здесь не хозяин, Люцифер, — сказал Аксель. — Кого интересует твое мнение?
Он и Зак все еще стояли посреди пещеры с окровавленными мечами наготове, лицом к нашим врагам.
— Я предлагаю перемирие, — сказал Люцифер, не обращая внимания на отношение моих пар. — Монстры Пустоты не делают различий между нами, поскольку мы для них просто мясо. Если мы все хотим выбраться отсюда, а не оказаться в желудках чудовищ, нам нужно работать сообща.
Я бы поставила все свои деньги на то, что у Пустоты очень давно не было посетителей, и монстры не были бы в восторге от того, что новое мясо проскальзывает у них сквозь зубы.
— Как будто это произойдет, ублюдки, — фыркнул Аксель.
Мой Полубог Войны был переполнен разрушительной яростью. Предательство его отца глубоко ранило его душу, и он не собирался в ближайшее время оправляться от этого сокрушительного удара. Травма останется с ним надолго.
Я бросила на него обеспокоенный взгляд, прежде чем снова перевести взгляд на монстров снаружи пещеры.
Пакстон присел на корточки по другую сторону входа в пещеру, занеся меч для удара.
Но орда больше не атаковала. Они, должно быть, знают о защите. Они уставились на нас, особенно на Полубога Моря, с леденящим голодом в их безумных глазах.
Они решили переждать нас.
В то время как монстры сидели на задних лапах и рычали, другие представители их вида рысцой спускались с вершин гор, чтобы присоединиться к их рядам.
Было неприятно осознавать, что целый океан из них жаждет нашей плоти, крови и костей.
— Они не получат тебя, Лютик, — прошипел Пакстон, неправильно истолковав выражение тревоги на моем лице. — Никто тебя не получит.
Я на секунду закрыла глаза, не желая, чтобы он увидел агонию в моих глазах.
Монстры проглотили моего Гектора.
— Позаботься о нашей паре, Пакстон, — приказал Зак. — Аксель и я останемся на страже на ночь.
Зак и Аксель остановились, как ледяные, смертоносные статуи, лицом к Люциферу и Аресу на углу. Арес усмехнулся, чтобы спровоцировать нас еще больше. Он оторвал лоскут ткани от подола своей рубашки, чтобы перевязать порез на бедре.
Все истекли кровью в Пустоте.
Я задавалась вопросом, сможем ли мы здесь восстановиться. Люцифер, должно быть, думал о том же, потому что с большим интересом наблюдал, как Арес занимается своей раной.
— Аксель, Зак, — сказала я. — У вас раны похуже. Позвольте мне первой дежурить, пока вы занимаетесь собой. Я позже осмотрю ваши раны.
— Ни за что, Печенька, — сказал Аксель. — У нас все в порядке.
— Почему ты продолжаешь называть ее Печенькой? — Арес хихикнул. — Это худшее, банальное прозвище, для киски. Но, с другой стороны, вы оба киски.
— Заткни свою гребаную грязную дыру. Никогда не разговаривай со мной. Никогда не разговаривай с ней, — Аксель поднял свой клинок, готовый броситься на отца, но Зак твердой рукой сжал его плечо.
— Не попадайся на его дерьмовую наживку, — сказал Зак. — Нам нужно беречь нашу энергию, чтобы мы могли лучше защитить нашу пару.
— Вам двоим нет необходимости оставаться там и таращиться на этих заноз в заднице, — сказала я. — Они остаются в своем углу, а мы останемся в своем. Правило простое. Если они пересекут черту, мы их заколем.
— Это разумно, — сказал Зак.
Мы отошли в противоположный угол от Люцифера и Ареса. Пока мы осматривали раны друг друга и ухаживали за ними, монстры яростно выли снаружи пещеры, запах нашей крови приводил их в безумие.
Множество мутантов запрыгнуло на крышу пещерного бункера, пытаясь найти вход с крыши.
Мои нервы были натянуты до предела, как струна.
Но время шло, а монстры не могли проникнуть в пещеру, и адреналин в моем организме постепенно рассеивался. Вслед за этим меня охватила усталость, в то время как горе заполнило пустоту в моем сердце. Я рухнула на землю и свернулась калачиком.
Ярость больше не могла поддерживать меня, когда скорбь захлестнула меня своими кислотными волнами.
Пакстон присел в нескольких футах от нас, чтобы оставаться начеку. Зак и Аксель прижались ко мне, окутывая своим теплом, но это не могло прогнать лед в моих костях или лед в моей душе.