— Послушайте моего любимого Зака. Давайте убираться отсюда к чертовой матери, парни.
Улыбка озарила лицо Зака, отчего у меня внутри все сжалось.
— Почему я не любимый? — Проворчал Аксель.
— Правда, Аксель? — Я ущипнула его за подбородок со своей жестокой любовью. — А теперь, дорогие мои, давайте взорвем какую-нибудь хрень. Давненько мне не было весело.
Мои пары сверкнули своими чертовски сексуальными улыбками, им очень понравилась идея взорвать какую-нибудь хрень.
Глава 16
__________________
Стена Вечной тюрьмы, которую, согласно мифу, невозможно разрушить, раскололась под натиском моего Пламени и объединенного энергетического луча моих пар.
— Нерушимая, черт возьми, — Рассмеялась я.
— Ты очень сексуальна, когда хихикаешь, Печенька, — сказал Аксель.
— Ага, теперь ты скажешь мне улыбаться почаще, — добродушно сказала я.
Нам удалось вернуть бессмертие Гектору. К моим парням вернулись силы Полубогов, и мы взломали дверь тюрьмы. Секс с Пакстоном привел меня в особенно потрясающее настроение, хотя я надеялась, что скоро снова трахну его, чтобы ощутить всю его твердую длину — каждый дюйм — глубоко внутри себя.
Зак улыбнулся мне.
— Мой Бутончик выглядит восхитительно и без улыбки.
— Не поощряй ее, — сказал Пакстон, его фиалковые глаза, полные жара, блуждали по мне. — Мне нравится ее улыбка, особенно озорная.
Гектор, однако, был не в настроении шутить. Он, вероятно, думал, что с возвращением его силы Полубога у него появилось больше обязанностей.
— Ягненок, держись за мной, — предупредил он.
— О, да? Все еще думаешь, что я сделана из стекла? — Я вышла с платформы и направилась к двери, покачивая бедрами. — Я не из тех девушек, которые остаются дома, Гектор, но ты ведь это уже знаешь, не так ли? — Промурлыкала я.
Гектор зарычал.
Черт, он был так великолепен.
— Очень страшно, мой зверь. Может, мне намочить штаны?
Намочить штаны для своих суженых имело здесь совсем другое значение.
Тем не менее, Гектору и Пакстону удалось выскочить за дверь раньше меня, а Зак и Аксель замыкали шествие.
Мои парни никогда не переставали меня опекать, но ведь никто не идеален.
Гектор зарычал, на этот раз по-настоящему, а Пакстон очень сильно выругался.
Я выглянула наружу. Небольшая армия расположилась прямо за поврежденным куполом, лицом к обрушившейся стене и к нам.
Трое плохих актеров — Зевс, Посейдон и Аид — заняли центральное место на сцене, а Арес и Тартар — на шаг позади них в качестве помощников. Закованные в доспехи стражи Тартара расположились позади Богов с поднятыми копьями и золотыми щитами у груди, готовые к битве.
И, к моему удивлению, Титаны вышли из своих камер и, пыхтя, выстроились в боевом порядке. Их лидером был Кронос.
Отец Зевса уставился на меня, и ненависть хлынула из его темных глаз, как грязная вода из лужи. Этот чувак ненавидел меня больше, чем моего отца.
Арес одарил меня злобной улыбкой, когда я оглядела наших врагов.
Да, я оценила шансы — мы впятером против трех изначальных Богов, одного никчемного Бога войны, бесхребетного надзирателя, который не мог решить, какие штаны надеть, более сотни тюремных стражей, которым было поручено охранять Титанов, и более сотни Титанов, которые, очевидно, страдали Стокгольмским синдромом.
Какая разношерстная толпа.
— Ребята, — я искоса взглянула на своих суженых и насмешливо воскликнула. — У нас тут целый батальон чирлидерш. — Я махнула рукой в сторону Богов и их собрания, чтобы убедиться, что они это поняли, и разозлить их.
Тартар усмехнулся, но отвернулся и кашлянул в кулак, когда Посейдон бросил на него суровый взгляд. Говорили, что Бог Моря был самым чопорным из всех Богов, хотя я не понимала, каким еще он мог быть, когда насиловал столько женщин — богинь, бессмертных и смертных женщин в равной степени.
— Эй, сучки, — я обратилась к армии, стоявшей передо мной. — Я не ожидала такого радушного приема. Я ценю ваш энтузиазм, но если это репетиция, то должна заметить, что вы неправильно подобрали костюмы для гребаных чирлидерш. Я настаиваю, чтобы вы переоделись, чтобы все не смеялись над вами на спортивной площадке.
Тартар изо всех сил старался не ухмыльнуться. Он был бесхребетным, но ему до смерти надоело нянчиться с Титанами.
— Отродье демона и Титана очень болтливое, — сказал Арес, подходя к отцу, чтобы дать совет. — Она и мой сын — самые надоедливые существа, с которыми мне когда-либо приходилось иметь дело.
— Я даже половины не понимаю из того, о чем она говорит, — признался Аид. — Все сравнения, которые она упомянула, имеют отношение к земной культуре?