Пустота с такими уникальными территориями должна была стать моим домом, но я нашла дом на Земле со своими возлюбленными.
— Вот он, край Пустоты, — сказал папа, глядя на меня с отцовской гордостью и любовью. — Меня отправили сюда много веков назад, заковали в цепи и затащили в яму Вечной тюрьмы, а сегодня моя наследница освободила меня.
— О, Гиперион, ты сентиментальный дурак, — с нежностью сказала мама. — Ты стал таким мягким с тех пор, как у нас родилась девочка.
Папа держал мамину изящную руку в своей большой руке. Мои глаза слегка увлажнились. Но пришло время уходить, и мы сошли с золотой кареты на край Поля Вечности.
Я выдохнула, глядя на прекрасное зрелище, открывшееся передо мной.
— Здесь так мирно и красиво.
— Пусть тебя не обманывает его внешний вид, дитя, — сказала мама. — У всех растений здесь есть зубы и когти. Ночью они перекидываются и становятся каннибалами.
Я вздрогнула, широко раскрыв глаза, и мои суженые немедленно выхватили мечи, выглядя встревоженными.
Мама рассмеялась.
— Но ничто не причинит вреда ребенку Пустоты.
Мои пары расслабили плечи и мышцы, и мама посмотрела на них.
— Однако вежливость не распространяется на ее суженых. Мужчины должны продолжать завоевывать ее расположение и доказывать свою состоятельность.
Мама просто не могла избавиться от своей порочной натуры.
Я призвала свою силу. Ветер Пустоты завывал вокруг нас. Поток Пламени вырвался из меня, разрывая воздух. Перед нами образовался портал из танцующего огня.
Живое Пламя могло открыть портал в любую Вселенную.
— И здесь мы прощаемся с нашей дочерью и благословляем ее и ее возлюбленных на счастливое путешествие, — сказал папа.
В глазах мамы заблестели слезы, а ее рожки стали бледно-серебристыми.
— Ты дитя Пустоты, — сказала она. — Куда бы ты ни пошла, помни, что здесь у тебя всегда есть дом.
В учебниках Титаны и архидемоны были злодеями. Кто бы мог подумать, что они оба могут стать замечательными родителями?
Я была порождением конфликтов между видами, движимый непомерными амбициями архангела, проигравшего войну с Небесами. Мои родители создали меня как оружие, чтобы либо завоевать их свободу, либо помочь им править. Но когда мама родила меня, она изменила свое мнение и полюбила меня настолько, что отказалась от своей жажды власти и дала мне возможность выбрать свой собственный путь. Она так сильно хотела для меня свободы, что отправила меня в другой мир, не зная, вернусь ли я.
Несмотря на такое начало, я оказалась воплощением любви.
— Мама, папа, вы уверены, что не хотите пойти со мной? — Я попробовала в последний раз. — Там, где я, для вас всегда найдется место.
Мама покачала головой с потрясающей, чувственной улыбкой и переглянулась с папой, и папа, казалось, был обречен.
— Мы позаботимся о том, чтобы злобные Боги и мои друзья — порочные Титаны вели себя прилично, — сказал папа, положив руку на булаву. — Они никогда не придут за тобой.
— Нам нужно уходить, Бутончик, — мягко настаивал Зак.
Пустота неохотно позволяла мне уйти. Чем дольше я оставалась в ее измерении, тем сильнее привязывалась к ней.
Я смотрела на своих родителей, смаргивая слезы, пока папа не бросил на моих суженых расчетливый, угрожающий взгляд.
— Помните, что мы говорили о свадьбе, Полубоги? Это должно быть самое зрелищное…
О, родители!
— Папа, нам пора идти! Увидимся, — я помахала им рукой и бросилась к порталу.
Мы впятером крепко взялись за руки, чтобы нас не разлучили ни ветер, ни мир, ни какая-либо сила, и вместе шагнули в пылающий портал.
Глава 20
__________________
Это было похоже на падение сквозь Вселенную и наблюдение за тем, как миры проносятся мимо. Экзотические леса, странные города с инопланетными существами, пустыни и океаны всех цветов радуги кружились вокруг нас на огромной скорости, и мы продолжали скользить сквозь них.
Пока, наконец, бесконечное лазурное небо не перестало вращаться.
Я все еще сжимала руки своих парней, когда мы резко приземлились на тротуар. Как только мы твердо встали на землю, мои пары заключили меня в свои крепкие объятия.
Я хрипло выдохнула и сделала глубокий вдох. В воздухе пахло землей, с легким привкусом лимона и морской соли.
— Мы вернулись, — взволнованно сказал Аксель, вырываясь из объятий группы. — Мы вернулись на Землю, на Стейтен-Айленд. Мы вернулись в Академию.
Аксель родился на этом острове. Это действительно был его дом.
Когда солнечный свет упал мне на лицо, я прищурилась, чтобы разглядеть пышный сад слева и столетнее дерево в центре двора. На дальнем плане возвышались небоскребы из стали и стекла, а рядом с нами стояло несколько старинных каменных зданий с искусной резьбой, которая свидетельствовала об их богатых традициях.