До бального зала удалось добраться без проблем – наложенная маскировка оказалась выше всяких похвал. Единственной проблемой оставалась материальная ощутимость – если бы Релла столкнулась с кем-то, скрыть это не удалось бы. В почти безлюдных коридорах особняка это не составляло проблемы, а вот среди многочисленных гостей придется проявить незаурядную ловкость. По крайней мере, так Фирелла думала.
Когда она тихонько проскользнула в двери бального зала вслед за каким-то слугой, девушке потребовалась вся ее выдержка, чтобы не застыть столбом посреди прохода. В зале творилось нечто невообразимое. Какие там чинные танцы и разговоры, изредка разбавляемые игрой в фанты? По залу носились люди, предлагавшие каждому встречному странные вещи, например, купить слона. На подоконнике центрального окна стояла Милея ар Лафай, громко и с чувством декламирующая стихи. Про любовь рыцаря к своему мечу и латам, и преимущество этих самых лат перед девушками. Рядом виконт Каррак весьма правдоподобно признавался в любви занавескам. И так далее, и тому подобное.
Фирелла потрясла головой, словно надеясь, что у нее просто разыгралось воображение. Помогло это слабо, разве что удалось выяснить примерный центр этого сумасшествия. Фанты, если это сумасшествие можно было так назвать. Основными участниками безобразий было младшее поколение, хотя и более взрослые гости относились к неожиданному буйству молодежи снисходительно. Что и неудивительно, учитывая, что несмотря на необычность, все фанты были в рамках допустимого, и если уж включали в себя участие прочих гостей, то были вполне себе лестными или смешными. Но что особенно радовало – в царившем в зале бедламе было совсем несложно незаметно пробраться к Ри и ее фантому. Но когда Фирелла уже хотела дать знать о своем присутствии, вмешались обстоятельства.
– А этот фант должен спеть так, чтобы привлечь и удержать внимание у каждого присутствующего в зале, – с неожиданным удовлетворением провозгласил Дежой ар Каррак, уже закончивший свое эпичное признание занавескам.
Виконт поднял руку, демонстрируя изящное кольцо с огнистым опалом, в котором Релла с досадой узнала свое собственное. Но ее удивление вызвало не сколько участие Этрин в игре – это как раз было вполне логично – а непонятное злорадство, мелькнувшее на лице Дежоя. Странно. С сыном первого советника Фирелла раньше не пересекалась, да и отец с графом Каррак не конфликтовал... Девушка закусила губу и перевела взгляд на Этрин, мысленно молясь, чтобы Ри умела петь. Потому что сама Фирелла с данной областью искусства имела весьма сложные отношения. Для нее подобный фант стал бы жутким позором... Так почему же Дежой так радуется ее возможному провалу?
– Желаешь выкупить фант? – с превосходством глянул виконт.
– Ну, отчего же, – Эртин тряхнула волосами и сверкнула зубами в дерзкой улыбке. – Я спою.
Релла мысленно ругнулась – ну, только этого не хватало. Неужели подруга не видит, что Дежой хочет ее «утопить»? Или, напротив, прекрасно это понимает, и выбирает меньшее из зол?
– Нет, музыкантов искать не надо. Не думаю, что они смогут сыграть ту музыку, которая мне нужна, – теперь улыбка Этрин была откровенно хищной.
Релла сглотнула и отступила ближе к стене – такое выражение на собственном лице ее пугало. Пожалуй, лучше подождать немного, пока Ри закончит.
* * *
Мне было даже не весело. Скорее, мое состояние можно было описать, как «два стакана водки и море по колено». Нет, я не была любительницей выпивки – спиртное мне не нравилось чисто на вкус, и употреблять его больше, чем необходимо для поддержания праздника я никогда не стремилась. Но была у меня одна особенность, позволявшая получать удовольствие от шумных празднеств, несмотря на то, что многолюдные сборища я, в общем-то, не любила. Это специфическая чувствительность к музыке. Любая достаточно ритмичная мелодия словно отдавалась у меня внутри, дергая, срывая с места, завлекая в танец. Даже если не было возможности танцевать, я притопывала ногами, отстукивала ритм пальцами, «плела» вязь кистями рук... Кстати, именно поэтому мне и понравился праздник в ксингском посольстве – у них почти в каждой мелодии участвовали барабаны, а танцевать под них мне одно удовольствие. Сейчас же, несмотря на плавные мелодии для медленного танца, в котором кружились некоторые из гостей, мне казалось, что внутри грохочут электрогитары и басы. Хотелось двигаться, выплеснуть эту кипящую энергию через резкие изгибы тела. Даже странно, с чего меня так накрыло... Неужели, это эффект от удачного манипулирования окружающими? Не подсесть бы...
Когда блондинчик вытащил мой фант, да еще с таким предвкушающим выражением лица зачитал задание, ритмы музыки стали практически ощутимы. Привлечь внимание всех в зале? Знал бы он, насколько вовремя ему попалось это задание. На удивление, у меня даже не возникло сомнений, какую песню выбрать. Раз уж ее мелодия так навязчиво повторяется у меня в голове. А что на английском – так не проблема. Настроение прекрасно передается даже без понимания слов. Неожиданно возникло чувство одобрения, а в голове прозвучало что-то, сильно напоминающее «Взорвем этот курятник!» Офигеть. Но раз уж даже Птица Рока оторвался от просмотра полюбившегося аниме, то грех отказываться от идеи. Да и этот «курятник» мне нисколько не жалко!
Сцена в зале, как ни странно обнаружилась – как оказалось, она предназначалась для выступления артистов, или тех же танцоров. Как в тему, однако. Отыскать полумаску тоже удалось без труда – я просто пустила на нее алый шелковый шарф, который прилагался к платью Реллы. Путем нехитрых манипуляций из него получился лоскут ткани оригинальной формы, закрывающий верхнюю часть лица. То, что надо, а перед подругой я потом извинюсь. А еще у Реллы было просто замечательное платье в плане шнуровок. Если распустить их все – получится полный разврат, а вот если только некоторые... Понятное дело, что на мне был несколько другой наряд, но учитывая необходимость обмена, оделись мы в этот раз похоже. И что меня очень радовало – корсетов конструкция наряда не предусматривала.
Последним штрихом стало короткое шушуканье со своим фантомом. Светить иллюзии мне было совсем не с руки, а пытаться исполнить что-то под усилия местного оркестра... Ну, не выйдет, не выйдет. Да и жалко мне музыкантов – как бы их бедных, кондратий не хватил от такого надругательства над музыкой. Так что я разыграла небольшую сценку с как бы заранее заготовленным амулетом, «ну, тот самый, помнишь, на котором мы звуки писали для тренировки» «О, ты хочешь использовать его для музыки?» «Ну, ведь учитель сказал, что у нас очень неплохо получилось». Тем более, подобные амулеты здесь существовали, хотя музыку на них записывать пока не додумались. Обычно их использовали при важных сделках либо же допросах. Такой вполне себе диктофон. Кстати, поблизости обнаружилась и иллюзия, навешенная мною на Фиреллу, но поговорить с ней именно сейчас не было возможности. Да и диверсант из меня в таком состоянии откровенно хреновый, лучше уж сначала скинуть пар. Так что я просто дала фантому команду «наложиться» поверх Фиреллы, тем самым исключив случайное разоблачение девушки, и отправилась воплощать «взрыв курятника».
Получив от фантома «амулет», я пристроила его на бортике сцены, немного «поколдовала», будто бы подготавливая вещицу к активации. И легко вскочила на сцену. Несколько щелчков пальцами – и по подиуму побежали небольшие язычки пламени, иллюзорные, разумеется. Но окружающие-то этого не знали. Вокруг послышались аханья и испуганные возгласы, кто-то даже крикнул про необходимость позвать охрану... И тут весь огонь взвился в едином ритме, а над затихшим залом разнеслась резкая, ритмичная, совсем непривычная для здешних мест музыка. Огонь тут же «затанцевал» изображая что-то вроде эквалайзера. Я хищно улыбнулась, резко качнула бедрами и запела:
Ooh, don't be shy
Feed your appetite
You've got that rocket fuel
Ignition ready, ooh ohh
So fire it up
Don't hide it, hype it up
They're watching us, so what?
Don't you know that...
Ах, какие выражения лиц... Удивление, испуг, восхищение, осуждение... Равнодушных в зале точно не осталось. А музыка вела дальше, словно бы без моего участия составляя мышцы сокращаться, а тело соблазнительно выгибаться. Я подалась вперед, словно вглядываясь в глаза каждому из находившихся в зале: