Some people are born to shut up
and sit behind the desk
Some people are born to be safe
and cannot take a risk
Handcuff up your boss, yeah, and be rough
He might like it, like it
He'll get a rise, you'll get a raise
Краем глаза я заметила, как у нескольких человек глаза изумленно расширились, а пара девушек зарделась, пряча лица за веерами. Неужели поняли смысл? Хотя, если учесть, что здешний язык звучал для меня, как русский, то почему бы английскому не трансформироваться в какой-нибудь еще? Я прогнулась в спине, делая волну всем телом, и поманила пальчиком... ну, кого-то. Что характерно – к сцене качнулась почти половина парней. Правда, большая часть была тут же образумлена стоящими рядом девушками, но скользить по мне жадными взглядами они не перестали. И это неожиданно заводило, подталкивало, побуждало безумствовать дальше. Языки пламени взвились еще выше, обнимая меня, скользя по телу, словно ладони партнера.
It's your duty duty, to shake that booty booty
Small, fat, all round or juicy
It's your duty duty, to shake that booty booty
So what you're waiting for?
Я кружилась в пламени, я танцевала с ним, я растворялась в своей иллюзии. Я бросала вызов всем, находящимся в зале. Я сама стала дерзким ритмом музыки, внезапно обретшим воплощение. Пламя то скрадывало мою фигуру, то напротив, резко очерчивало.
Shake it shake it shake it shake it...
It's your duty duty, to shake that booty booty
Small, fat, all round or juicy
It's your duty duty, to shake that booty booty
So what you're waiting for?
Но одновременно с концом песни зал осветила еще одна вспышка пламени. Получилось довольно эффектно, только вот пламя Фиреллы было отнюдь не иллюзорным. Тот самый блондинчик ошарашено хлопал глазами, не решаясь коснуться обожженной щеки.
– Держи свои руки при себе, виконт, – сказала, как выплюнула Релла, гордо расправляя плечи.
Я поспешно соскочила со сцены, пробралась к подруге:
– Ри, он тебя оскорбил? Что случилось? – тревога за подругу разом прочистила мне мозги, настраивая на рабочий лад.
Релла сначала недоуменно глянула, пытаясь понять, с чего это я обращаюсь к ней своим именем, но потом вспомнила, что находится под личиной:
– Все в порядке, Фирелла. Просто у виконта небольшие проблемы с воспитанием, – она мило улыбнулась. – Ничего серьезного.
Я тут же изобразила на лице осуждение:
– Милая, ты должна контролировать свою силу. Огонь – опасная стихия... – потом как бы вспомнила про нежелательных слушателей, обворожительно улыбнулась, и потащила Реллу к укромному уголку за розовым кустом в кадке: – Прошу прощения, нам надо немного посекретничать.
– Ты что творишь? – зашипела Релла, стоило мне накинуть полог от подслушивания.
– А ты? – тут же отпарировала я. – У меня хоть пламя иллюзорное было... Что он вообще сделал?
– Хам он, и за языком не следит! – снова гневно вспыхнула девушка. – Пусть радуется еще, что отделался таким маленьким ожогом. Тоже мне, центр земли, сын первого советника...
– Сын первого советника? Твоюуу ж... – схватилась за голову я, вспомнив наконец, почему он кажется мне знакомым.
– Да не переживай ты так, – отмахнулась Релла. – Учитывая его поведение, он не рискнет поднимать скандал.
– А какого тогда вообще полез? – удивилась я.
– Видимо, посчитал тебя робкой забитой провинциалкой, – сообщила подруга. – Нет, ну гад же, как его до сих пор на всю столицу не ославили-то?
Я вздохнула.
– Думаю, обычно он ведет себя более сдержанно. Сейчас ему просто хотелось отомстить.
– А ты разве с ним уже пересекалась? – удивилась Релла.
– Да не мне, тебе, – снова вздохнула я.
– Мне?!
– Ага. Помнишь, когда на охоте я тебя подменяла? Ну, вот тогда мы немного не сошлись во мнениях... виконту было больно, – я невольно улыбнулась, вспомнив скрючившегося после удара между ног блондинчика. – А он, видимо, решил отыграться на твоей родственнице – тебя трогать то ли побоялся, то ли не стал из-за баронета. Лип к фантому так, что пришлось срочно отвлекать внимание на что-нибудь другое, чтобы он не вскрыл наш маленький обман. Кстати, почему он выглядел таким довольным, когда вытащил мой фант?
– Я петь не умею, – смущенно призналась Релла. – Совсем. Если бы он достался мне, это было бы таким позором...
– Вот оно что... Ясно. А что там с Сердцем?
– Я нашла его! – тут же оживилась Фирелла. – Второй этаж, третья галерея, дверь за барельефом с тиграми. Только там заперто и охрана рядом... Я побоялась поднять тревогу, – девушка глянула на меня чуть виновато.
– А охраны много?
– Двое стражников.
– Хм... Меняемся тогда, – я сдернула с Реллы все иллюзии, и снова создала рядом фантом. Сама же я укрылась мороком, становясь невидимкой. – Я схожу, посмотрю, что там за дверь, и есть ли возможность втихую достать его... Фантом будет изображать обиду за выговор. Справишься с остальным?
Релла кивнула.
– Только, Ри, я тебя очень прошу... Не надо в случае чего отвлекать внимание и там, ладно? А то, боюсь, сюда вся гвардия столицы сбежится.
Я с трудом сдержала смешок.
– Обижаешь. Я буду тиха и незаметна, аки мышь в засаде. Ладно, пошла я. Не убей бондинчика окончательно.
– Удачи, – шепнула мне вслед Релла.
– К черту, – так же тихо отозвалась я, пробираясь к выходу из зала.
* * *
Когда на сцене вспыхнуло пламя, Релла удивилась, не сразу сообразив, что это всего лишь иллюзия – выглядевшее совершенно настоящим пламя никак не отражалось в спектре сил. Когда она услышала музыку, под которую Этрин собиралась петь, удивление только возросло – несмотря на отсутствие голоса, слух у Фиреллы был неплохой, но тут она не могла опознать ни одного инструмента. Но когда услышала слова...
Начать с того, что Ри непонятно почему пела на оройтай, языке оборотней. Он, конечно, был довольно распространен, благодаря страсти двуипостасных к путешествиям и более простым правилам, чем в том же эльфийском, но все же. Вряд ли даже половина присутствующих в зале смогут уловить общий смысл песни, не говоря уж о приличном переводе.
Сама Релла, благодаря курсам в Магическом универсуме и частому общению с Кэром, оройтай понимала неплохо, поэтому перевести, хоть и примерно, могла.
Не стесняйся,
Утоли свой аппетит.
У тебя есть топливо для ракеты,
Пламя готово, о-о!
Так подожги её!
Не скрывай это, расшевелись!
Они наблюдают за нами, ну и пусть!
Разве ты не знаешь, что...
А Этрин не просто пела, она танцевала, танцевала с пламенем так, словно этот огонь был материален, как ее волосы или шлейф платья. Релле доводилось когда-то читать о танце с иллюзиями, и в память тогда запала странная фраза «когда ты станешь частью своих грез, они обретут плоть и станут твоим истинным партнером по танцу. Тогда и твоя иллюзия станет чем-то большим, чем обычный морок, и ты сумеешь показать миру все, что захочешь». Глядя на Ри, изгибающуюся в объятиях иллюзорного пламени, Фирелла поняла, что неизвестный автор книги не шутил. Этрин сейчас была страстью, зовущей, соблазняющей, неуловимой, словно языки пламени. И не самое лучшее понимание языка вовсе не ломало впечатление. Но когда Ри добралась до припева, Фирелла искренне пожалела, что подруга не поет на каком-нибудь мертвом диалекте, который забыли даже профессора в универсуме:
Некоторые рождены, чтобы, заткнувшись,
Сидеть за рабочим столом.
Некоторые рождены, чтобы трусить
И не могут рискнуть и
Надеть наручники на своего босса, да, и быть грубыми
Ему могло бы понравиться это, (понравиться)