— А Катя?
— Катька вообще с весны, она в фаворе у стажёрок, хотя тоже ещё кандидатка.
— Погоди, стажёрки — это кто?
— Ну, тут как бы иерархия: мы с тобой — просто гостьи, кандидатки на вступление. Потом идут ученицы, или стажёрки, те, у которых уже посвящение было. А через некоторое время они проходят ещё одну ступень и называются «дамы». Но это уже ранг серьёзный, до него некоторые много лет учатся.
— А, гербалайф! Супервизор там, директор…
— Только бесплатно.
— Точно?
— Точно.
— Ой точно? Им квартиры ещё никто не завещал?
— Не ссы, при мне — никто.
— Да, это внушает доверие. Охренеть, куда-то я влипла опять.
— Не дёргайся ты так, посмотришь, нормальные вменяемые тётки, силком никого не держат, методики обучения у них, говорят, крутые.
— И кто это говорит?.. Ладно, прямо сейчас не сбегу, пошли, пообедаем, что ли.
Столовая напоминала ресторанчик, условно стилизованный под монастырскую трапезную: длинный стол, вмещающий человек двадцать, лавки по бокам, кованые подсвечники, но есть барная стойка и в углах небольшие кабинки на четверых, с диванчиками и зелёными лампами. Стиль стилем, но об удобстве позаботились. У входа висела доска объявлений с трогательными магнитиками: дурацкие котики, несколько сов, мышь, вцепившаяся в кусок сыра, жаба с ручкой во рту. Видимо, гости часто привозили их с собой в качестве подарка.
Зал — хитрой шестиугольной формы, вроде гробика, — был почти пуст. За общим столом сидели только Елена, Катя и ещё какая-то рыжая девица.
— Добрый день, Ольга. — Кажется, Елену отличала особенная мягкая вежливость, которая позволяла сколь угодно долго сохранять необидную дистанцию равного с равным. Так, наверное, держались тургеневские дворяне, знающие друг друга по тридцать лет, но не переходящие на «ты» ни при каких обстоятельствах. — Познакомьтесь, это Агафья, вам предстоит учиться вместе.
Ольга взглянула на рыжую, но тут распахнулась неприметная дверь, и появился ещё один сотрапезник. Тощая женщина с непричёсанными каштановыми кудрями вошла, гремя коралловыми браслетами и путаясь в длинной оранжевой юбке этнического вида. Быстро приблизилась, попыталась поздороваться, но наступила на подол, поэтому приветствие её прозвучало примерно так:
— Ойбля, извините, меня зовут Марго, очень приятно, ой, — с этими словами она почти упала в кресло, стоящее во главе стола.
— Милая Марго, — зашептала Сашка, — отличается тем, что всегда и везде как бы случайно занимает место свадебного генерала.
— Подожди-подожди, это которая «искренняя и нежная легенда»? — Ольга процитировала дурацкий слоган, украшавший обложку нового романа писательницы.
— Ну да.
— Но та ведь считается красоткой, а это что такое?!
— Великая сила искусства, Оль.
«Никогда не поймёшь, где кончается магия слова и начинается банальное на…лово», — философски подумала Ольга. Таинственная романтическая красавица, известная читателям чувствительными книгами и несколькими удачными фотографиями, в миру, оказывается, подозрительно похожа на огородное пугало. «Любовно сделанное, впрочем. С конопляного поля».
Затем в зал вплыла пышная повариха в цветастом фартуке и белом платочке, повязанном по-крестьянски.
— Алла, — представила её Елена, — она потрясающе готовит и столь же прекрасно пишет.
— Здесь что, и в услужении писатели? — почти беззвучно спросила Ольга.
— У нищих прислуг нет, — так же тихо ответила Сашка, — сами берём суму и сами побираемся. Тут все стажёрки при обязанностях. Марго вон библиотекарь и по компьютерам…
— Эта кукушка? Она в собственных ногах разобраться не может, я смотрю.
— Типичный сумасшедший админ… Машка Панаева — медичка, она обычно позже ест.
— Графика нет никакого?
— Неа, отведено три часа на обеды и отдых, а там кому как удобно. Вот, а в комнатах сами убираем, там пылесос в нише, я тебе покажу. На кухне дежурят по очереди, и мы тоже должны.
— А сколько народу вообще?
— Точно не скажу, но обычно в неучебное время не больше дюжины бродит. Нас, кандидаток, всего четыре штуки.
— Погоди, весь этот сыр-бор из-за четырёх человек?
— Почему, мы же только первоклашки, у стажёрок свои лекции, а преподы те же, просто уровень другой.
— А, кстати, где они, преподы?
— На послезавтра назначен съезд…. Так, тихо, Алла первое несёт. Она ненавидит, когда за едой треплются, может за пазуху щей налить и половник на башку нахлобучить.