– Еще чуть-чуть – и ты бы опоздал, – проворчал Гриндж. – Странный вы народ, волшебники. Не понимаю, зачем вообще выходить из дома в такой-то денек?
– Что?
Сайлас хотел поскорее миновать сторожа, но сначала надо было заплатить. Волшебник торопливо нашарил в кармане серебряный пенни и положил Гринджу на ладонь.
– Спасибо, Гриндж. Спокойной ночи.
Сторож посмотрел на пенни так, будто это была какая-нибудь гадкая букашка.
– Марсия Оверстренд только что дала мне полкроны, во как. Хотя она окончила обучение с отличием и теперь стала Архиволшебником.
– Что?! – У Сайласа перехватило дыхание.
– Ну да. Она закончила с отличием, во как.
Гриндж отступил, чтобы пропустить Сайласа, и тот прошмыгнул в ворота. Как ему ни хотелось выяснить, с чего вдруг Марсия Оверстренд стала Архиволшебником, но сверток у него под плащом зашевелился, а интуиция подсказала Сайласу, что Гринджу лучше не знать о ребенке.
Стоило волшебнику нырнуть во тьму туннеля, ведущего к Бродилам, дорогу ему преградила высокая фигура в пурпурных одеждах.
– Марсия? – Сайлас от изумления открыл рот. – Что ты здесь…
– Никому не говори, что ты ее нашел! Ты – ее отец. Понял?
Сайлас ошарашенно кивнул. Не успел он вымолвить и слова, как Марсия растворилась в искрящихся клубах пурпурного тумана. Остаток пути через лабиринты Бродил Сайлас прошагал, пытаясь совладать с роем мыслей в голове. Что это за младенец? Что пришлось Марсии сделать с ним? И почему теперь Архиволшебником стала Марсия? А когда Сайлас подошел к красной двери, ведущей в и без того переполненный дом Хипов, в голову ему пришел еще один, более насущный вопрос: что скажет Сара, узнав, что теперь ей придется заботиться еще об одном ребенке?
Но Сайласу не пришлось долго гадать над этим. Едва он подошел, дверь распахнулась и в коридор, чуть не сбив Сайласа с ног, выскочила румяная женщина в темно-синих одеждах повитухи. В руках у нее тоже был сверток, но спеленатый наглухо, так что и личика ребенка не было видно. Да и несла она его под мышкой, как посылку, с которой опаздывала на почту.
– Мертв! – воскликнула повитуха и, оттолкнув Сайласа, бросилась прочь по коридору.
Из комнаты раздался крик Сары Хип.
С тяжелым сердцем Сайлас переступил порог дома. Вокруг Сары столпились шестеро бледных мальчишек. Они были так напуганы, что даже не могли заплакать.
– Она забрала его, – безнадежно сказала Сара. – Септимус умер, и она забрала его.
В ту же минуту что-то теплое и влажное показалось из свертка, который Сайлас до сих пор прятал под плащом. Сайлас не смог найти нужных слов, поэтому просто вынул сверток и уложил Саре на руки.
Сара Хип разрыдалась.
2
Сара и Сайлас
И «сверток» поселился в доме Хипа, и назвали его Дженной, в честь матери Сайласа.
Когда появилась Дженна, самому младшему из мальчиков, Нико, было всего два годика, и он вскоре забыл о своем брате Септимусе. Старшие сыновья тоже забыли, хотя и не сразу. Они полюбили маленькую сестренку и приносили ей всевозможные сокровища со своих школьных занятий по магике.
Сара и Сайлас, конечно, не могли забыть о Септимусе. Сайлас сокрушался, что оставил жену одну, когда отправился к знахарке за травами для младенца. А Сара винила во всем себя. Пусть она почти не помнила, что произошло в тот день, она знала, что пыталась вдохнуть жизнь в ребенка, но так и не смогла. А еще она помнила, как повитуха завернула ее маленького Септимуса с ног до головы в одеяльце и выбежала за дверь, крикнув через плечо: «Мертв!»
Сара все это хорошо помнила.
Но Сара быстро полюбила маленькую девочку так же, как она любила своего Септимуса. Первое время она боялась, что кто-то придет забрать и Дженну тоже, но проходили месяцы, малышка росла круглолицым, веселым ребенком, Сара постепенно успокоилась и перестала волноваться.
Пока в один прекрасный день к ней не примчалась лучшая подруга Салли Маллин, одна из тех кумушек, от которых не могло укрыться ничего из происходящего в Замке. Салли была невысокой, суетливой женщиной с кудрявыми рыжеватыми волосами, которые постоянно выбивались из-под ее неряшливо надетого поварского колпака. У нее было приятное округлое лицо, пухлые щеки (благодаря огромному количеству испеченных ею пирогов), а одежда вечно бывала испачканной в муке.
Салли держала маленькую закусочную на плавучей пристани у реки. Вывеска над входом гласила:
ДОМ ЧАЯ И ПИВА САЛЛИ МАЛЛИН
Сдаются чистые комнаты
для путешественников
Бродягам вход воспрещен