- Леди Гвиневра. Леди Утера. Эти трое хотели пройти по вашему мосту, и им помогла Траурница на огромной птице, – капитан встал на колено и попытался склонить и компанию в поклоне. Получилось у него только с Занозой и Крысом. Мрачноглаз вырвался и лишь слегка склонил голову. Его отец и дед кланялись благородным лишь для того, чтобы проверить, насколько ценны их сапоги.
- Рад познакомиться, я – Мрачноглаз, а это Заноза и Крыс. Крыс - справа, а слева... - Мрачноглаз взглянул на Занозу и сразу понял свою неправоту в том, что решил уточнить, - а слева не Крыс.
- Добро пожаловать в Мост, я – Гвиневра Понтис, а это моя сестра – Утера Понтис. Мы правим этой крепостью, – пухлая сестра приветливо улыбнулась.
- Зачем ты привёл этих грязных крестьян в большой зал? – стройная сестра высокомерно вскинула нос.
- Утера, не вежливо называть людей грязными в лицо, даже если они и вправду грязные. И они явно не крестьяне, – попыталась пристыдить сестру Гвиневра.
- Зачем ты привёл этих нечистых бродяг в большой зал? – исправилась Утера.
- Они идут в Хреб, а не бегут оттуда. Я подумал, что это подозрительно, – замялся капитан.
- У нас там дело. Не могу сказать деталей. И работодателя я лучше не буду называть, – говоря, Мрачник понял, что совсем не помогает себе.
Но у Гвиневры было другое мнение:
- Ну, вот видишь, Элфред, совсем не подозрительно. Раз уж мы решили этот вопрос, то вы могли бы остаться у нас. Хотя бы на время побудьте нашими гостями.
- Хватит позорить нас! Помнишь, как отец ругался, когда ты притаскивала сюда всяких зверушек? А теперь на низкородных людишек перешла? – Утера была полна холодной ярости, ножичек в её руке завращался с удвоенной скоростью.
- Это ты нас позоришь. Отца больше нет. И хватит играться с ножом, – Гвиневра тоже показала, что может злиться. – Мала, выдели нашим гостям покои, они и так попусту пустуют.
Утера вскинула нос так гордо, словно это она поддерживает окружающую реальность, и, если опустит нос, то всё рухнет.
- Простите, что прерываю, - не выдержала Заноза, - но мы будем игнорировать то, что рядом стоят лагерем Траурники и готовятся нас штурмовать?
- Не переживай, Заноза, да? - успокоила её толстушка. - Мы защищены мощной эльфийской магией.
Мрачноглаз огляделся, но никто из слуг и стражников не отреагировал на "эльфийскую магию", как будто это не было ругательством. Его насторожило и то, что Элфред назвал Симурга не альмой, а птицей, по-старому. Но теперь он понял, что не так с этим местом. Здесь не только жили, как будто никакого Перелома не было, но и думали по-старому.
- Ещё один последний вопрос, если мне позволят, – сказал парень.
Утера закачала головой, но Гвиневра кивнула, что Мрачноглаз принял за разрешение:
- У вас похищали людей после того, как здесь проходили Траурники? Но как именно? Их просто хватали, проходя мимо? И это было днём?
- Что ты хочешь сказать? – поторопил его Элфред.
- А то, что кто-то помогает им, если вообще им, отсюда, из крепости. Возможно, это даже не Траурники, тогда в штурме не будет необходимости, - быстро закончил Мрачник.
- Вот и займитесь этим, – обрадовалась Гвиневра. – Элфред, выдели им помощь.
Утера закатила глаза и забормотала:
- Пусти крестьян за стол... Был бы отец жив...
***
- Вот здесь они жили, – Филипп открыл металлической железкой дверь в дом. Он был молодым стражником, которого капитан выделил для помощи в расследовании.
Мрачноглаз и Крыс начали осматривать вещи (а Заноза просто села на пол), что не заняло много времени из-за их малого количества. Примятое полотно на высушенных растениях, табуретка с двумя глиняными чашками и яма с пеплом. На полу валялся грязный тканевый человечек, который подозрительно соответствовал отрезанной части полотна. Мрачник взял его в руки:
- Это что такое?
- Это же куколка, детская игрушка. Здесь жила женщина, удочерившая сиротку.
- Писк! – Крыс нашёл люк под лежанкой.
Под вопросительными взглядами Филипп объяснил:
- Это тайный проход из города. Он есть в каждом доме.
- На случай осады города, да? Тогда он нам интереса не представляет, – съехидничала Заноза.
- Наверное. Но я не помню, чтобы им кто-нибудь пользовался. Мы хорошо укреплены, зачем нам бежать?
Крыс с Мрачноглазом попытались открыть тайный проход, но он не поддавался. Да на нём и ручки-то не было.
- Бесполезно. Проходы открывается только из замка, и только благородная кровь может использовать механизм. То есть только леди Гвиневра или леди Утера. Это надёжное средство, магия!
Единственным неисследованным местом оставался очаг. Мрачник не стал его игнорировать.
- А этот пепел от чего? Это не дрова и не растения.
- Похоже на пергамент. На них пишут приказы в замке и разносят по крестьянам, чтобы они их выполняли. Леди Утера очень горда тем, что её крестьяне умеют читать, – а стражник был горд за Утеру.
- А в домах после похищений проводили обыск? - продолжал допытываться Мрачноглаз.
- Конечно, капитан лично всё проверил, - заверил Филипп.
- У меня для тебя новость. Хорошая или плохая - зависит от твоего революционного настроения. Одна из сестёр или обе продавали людей Траурникам. Они отправили им приказ спуститься в потайной ход, где их схватили, а затем капитан обошёл дома и уничтожил улики. По крайней мере, это единственное объяснение, которое я могу дать на основании этих улик.
Филипп начал обнажать свой меч.
- Серьёзно? – удивился Мрачник.
- Я давал клятву служить семье Понтис, – мрачно проговорил стражник.
- А эта семья давала какие-нибудь клятвы? Например, защищать своих людей? А то соблюдать клятвы тем, кто их нарушает, как-то глупо.
Филипп подумал секунду, потом толкнул свой меч обратно в ножны:
- Вот почему капитан делал такие глаза, когда приказывал мне помогать вам. “Помогать вам”. И какая же это сестра?
- Я думаю, что Гвиневра, – признался Мрачник.
- Гвиневра!? – одновременно крикнули Заноза и Филипп, а Крыс пискнул.
- Гвиневра - это не та, с ножичком, – Заноза решила, что парень перепутал.
- Я знаю. Но в каждом рассказе Сказителя про расследование преступлений все преступники – это те, кого расследователь встречал ранее. Поэтому я старался сузить круг знакомств тут. А если надо выбрать из двух подозреваемых, где один - враждебный и злой, а второй - дружелюбный, то это всегда дружелюбный, чтобы слушатель обманулся. Как будто дружелюбие предотвращает преступный замысел, или его нельзя подделать. - Мрачноглаз видел, как его авторитет в глазах окружающих быстро уменьшается. Поэтому он решил спасти его другим доказательством: – Ещё она пухлая, значит, не знает меры в еде, нет силы воли сопротивляться порокам. Она могла поддаться желанию продать своих людей за деньги.
Но это не помогло. Уважение быстро сменилось разочарованием, а стражник, кажется, начал думать, что он поспешил убрать меч.
- Но зачем она приказала не пускать Траурников в таком случае? – спросил он.
Мрачноглаз задумался.
- Она не сильно переживает из-за них. Ваша защита действительно так хороша? – наконец спросил парень.
- Её предки почти разорились, заплатив эльфам за магическую защиту. И за создание пропасти. И всё до сих пор работает, раз Перелом никак не затронул ни крепость, ни пропасть, хотя я слышал, что земля была как волны в штормовом океане.
- Подожди, её предки создали пропасть? Зачем? – не понял Мрачник.
- Как зачем? Брать плату за проход по Мосту, - Филипп удивился такому непониманию.
- Это не объявление войны. Это дипломатия, – на Мрачноглаза снизошло откровение. – Гвиневра просто хочет повысить цену за проход.
***
Когда компания пришла к воротам на мост, где рядом находилась пегашня (в которой они легкомысленно оставили своих пегов (хотя им и помогли принять решение приказ командира толпы солдат и сама толпа солдат рядом)), Траурники уже были тут. Сёстры беседовали с центурионом, пока его люди проходили мимо. Заметив Мрачноглаза, Гвиневра обрадовалась: