Я очень пожалел о том, что вынужден молчать, и не могу раскрыться перед старым вором. Я же лично дважды разговаривал с Фунтом и мог бы добавить много интересного. Но самое главное, сидящий со мной за одним столиком старик был мне хорошо известен, правда, когда он был ещё подростком. Мы вместе ехали на этап, жили в одном бараке. Он уже имел вторую судимость, а я шестую. Я был вором в законе и учил его жить по-понятиям. И вот, теперь мы с ним снова случайно встретились…
Я сам только вернулся с Колымы и у меня ещё стояли страшные сцены последних дней моего пребывания в лагере. Я даже позавидовал Михаилу Тихоновичу, которому не нужно ни от кого таиться.
- В старое время всё было не так, - продолжал старый вор. – Мы, попав в лагерь и получив длительные сроки заключения, имели очень много свободного времени. Воры не любили чему-либо учиться, но зато если кто-то из них ставил себе задачу освоить какое-нибудь ремесло, то выполнял её на совесть и шлифовал умение годами. Пока не становился настоящим мастером-виртуозом. Но мало кто из воров любил читать. Зато почти все любили слушать рассказы фраеров, многие из которых были образованными людьми. Однажды я и услышал рассказ о вечном жиде Агасфере, который запомнился мне на всю жизнь…
Он положил надкусанную дольку яблока обратно на тарелку и взял бокал с вином. Я последовал его примеру. И произнёс:
- Мне известно, кто такой Агасфер. Рассказывают, что когда Иисуса Христа вели на казнь, некий иудей по имени Агасфер не разрешил ему передохнуть рядом со своим домом и прогнал, потребовав, что бы он шёл туда, куда ему предначертано. Иисус Христос, услышав такие жестокие слова, проклял Агасфера, пообещав ему вечное странствие.
Мы подняли бокалы и, посмотрев друг другу в глаза, выпили по несколько глотков вина.
- Именно так! – сказал Михаил Тихонович. – Древняя легенда Каббалы. Агасфер получил бессмертие как проклятие, и теперь вечно мечется по всему миру, не минуты не зная покоя. Но может быть это не легенда?
- Почему вы так считаете? – поинтересовался я, снова беря в руку вилку.
- А разве вы не похожи на Агасфера? – Михаил Тихонович откинулся на спинку стула.
Я улыбнулся, показывая, что оценил его шутку.
- Нет, - возразил я. – Я совсем не Агасфер и никогда им не был. Даже не мечтал когда-нибудь оказаться на его месте. Однако почему вы так меня назвали? У вас есть для этого неизвестные мне причины или это просто фантазия?
- Прошу меня извинить, если нечаянно обидел вас, - сказал мой собеседник. – Дело в том, что вы мне напомнили одного уважаемого человека, которого я знавал на заре своей юности. Вы никогда не были на Индигирке? Это полноводная и холодная река в безбрежных просторах крайнего севера. Того человека тоже звали Михаил, но мы его называли иначе: "Фокусник". Вы очень похожи на него. Я бы сказал, что вас совсем невозможно отличить, если поставить рядом.
Я почувствовал, что в виски ударила кровь. Вот они нежелательные последствия уже первой встречи с человеком, который знал меня раньше! И он узнал меня. Надо что-то делать! Поэтому я быстро привёл в порядок разыгравшиеся нервы и успокоил себя. Но вор видимо почувствовал моё волнение и поспешил меня успокоить:
- Конечно, этого не может быть. Фокусник погиб в командировке в начале 1950 года через пять месяцев, после нашего с ним знакомства. Я уже стар, а Фокусник был на четверть века старше меня. А ваш возраст чуть больше сорока лет. Даже, если Фокусник не погиб, а каким-то чудом выжил, то… Нет, вы не можете быть тем Фокусником, хотя имеете с ним очень много сходства.
- Неужели у вас настолько хорошая память, что бы помнить мельчайшие детали спустя много лет? – поинтересовался я. – Пятидесятый год? Значит уже прошло больше шестидесяти лет. Целая вечность!
- Может и так, - легко согласился старый вор. – Но именно Фокусник был моим первым учителем, хотя и недолго. А это не забывается. Я его хорошо помню… Вот у вас, что это?
И вор показал глазами на мою левую руку, где из под манжета сорочки виднелись рисунки татуированных крестов.
Я невольно попытался придать своей руке такое положение, что бы кресты не бросались в глаза. Вор внимательно наблюдал за мной. Спросил:
- Чувствуете неловкость? Но вам нет необходимости их скрывать. Это раньше набитые вами кресты имели особое значение. Теперь нет. Это не более как фраерская татуировка.
- Возможно! Даже, скорее всего вы правы. Мне очень неловко перед вами, – признался я. – Но не из-за татуировок. Это не более как баловство. Мне неловко перед вами по другой причине. Мне известно, кто такой Фокусник.
- Неужели? – вор не смог скрыть удивление. – Откуда?
- Это мой родной дед, - объяснил я. – И я если не все знаю про него, то очень многое.
- Вот оно как! – вор понимающе полуприкрыл глаза. – Тогда понятно ваше с ним портретное сходство. Как же я сразу не догадался? Для меня, признаюсь, это приятная неожиданность: встретить внука этого замечательного человека. Не ждал, не ждал от судьбы такого подарка.
- Боюсь вас разочаровать, - сказал я. – Но вряд ли я смогу заменить собой своего деда. Я возможно и похож на него как две капли воды, но я совершенно другой человек, с которым у вас нет ничего общего.
- Это вы зря! – не согласился Михаил Тихонович. – Я многим обязан Фокуснику. И считаю, что долг платежом красен. Хотя бы тем, если смогу отдать его внуку.
- Но мне абсолютно не требуется никакая помощь, - заверил я.
- Кто знает, - мой собеседник подёрнул уголком рта – Время нынче такое, неспокойное. От помощи отказывается лишь тот, кто уже чувствует за плечами помощь друзей и спецслужб. Но какая бы сила за вами, Михаил, не стояла, я тоже кое-что могу. Возьмите. Это моя визитная карточка. Очень был рад с вами познакомиться.
-----------------------------------------------
1. В короне (жаргон) – Вор в законе отошедший от дел, но сохранивший свой статус и уважение.
2. Параши ходили (жаргон, устаревшее) – слухи, домыслы, не внушающие доверия.
3. В печь (жаргон, устаревшее) – казнь конокрада крестьянским самосудом.
4. Карлаг – группа Исправительно-Трудовых Лагерей в СССР. Организован 17 сентября 1931 года на базе созданного Казахстанским ИТЛ ОГПУ в селе Долинское Карагандинской области.
5. Залипуха (жаргон, устаревшее) – обман, неправда.
6. Рассказ из семейного архива автора.