Господин де Лерида засел за стопками бумаг, баррикадами из книг и картонных папок с документами именно как мантикор в логове. Он проглядывал какие-то тетради со скоростью, которая, по мнению Лео, человеку не должна быть доступна, и время от времени раздраженно посматривал на дверь.
— И где это вы ходите, хотел бы я знать, — напустился инквизитор безо всякого приветствия. — Рабочий день начинается в восемь утра, если вы забыли! Я сделал вам послабление и назначил на десять. Мне нужен секретарь, чтобы печатать протоколы.
— Прошу прощения, господин де Лерида, но я не секретарь, — ответил Лео, довольно бестрепетно выдержав гневный взгляд черных глаз. — Я преподаю здесь историю и на уроки свои прихожу вовремя, без опозданий. А секретаря в школе вовсе нет. Но я не очень сильно загружен, могу дать вам свое расписание и помогать в свободное от уроков время. А почему вы своего секретаря не привезли?
Инквизитор посмотрел на Лео так, что тот решил больше вопросов не задавать никогда.
— Ладно. Давайте ваше расписание. Разберемся. И пригласите Бьянку Луизу Венарди.
— Снова? Ой, то есть, да, господин де Лерида. Как скажете.
Девица понадобилась для того, чтобы помочь с атрибуцией артефакта. Память у нее оказалась прекрасная, поэтому инквизитор потратил всего лишь полный воскресный день, рассматривая с ней по порядку последние тома роскошно иллюстрированного каталога, в котором выделил несколько фамилий мастеров, творивших в сходном стиле. За это время Лео успел исскучаться, провертеть взглядом дырку в пустой стене казармы напротив, а также вместе с ликтором Люсьеном сходить в столовую и принести обед прямо в директорский кабинет.
Известно, что у действительно великих артефакторов всегда имеется свой личный почерк, отличающий их творения от дорогой серийной продукции артефакторных фирм. Это авторские вещи с уникальными свойствами и высокой художественной ценностью. Из-за различия в почерке и подходах к работе над конструкцией, почти никогда нельзя с уверенностью сказать, для чего предназначается тот или иной артефакт, если заранее не знаешь. У самого Лео на эту тему не было даже идей, но его никто и не спрашивал, а де Лерида ухитрился сузить период создания до трех десятилетий и теперь терпеливо перебирал всех мастеров, работавших в это время в сходной манере.
— Вот это еще посмотрите, пожалуйста.
— Нет, зеленых камушков там точно не было. Только синенькие и белые. И завитков вот этих. Слишком кругленькие. А там треугольники вершиной вниз и вверх, и такие как будто ласточкины хвосты.
— А вот это?
— Хмм… нет, тут спирали какие-то. Спиралей не было. И вот еще мелконькие камушки по контуру, а тут смотрите — гладко. А там что-то вроде насечек.
Лео кис и смотрел в окно. Записывать пока нечего. Настроение было самое поганое. Инквизитор и девица Венарди корпели над томами каталога, а он и на шаг не приблизился к своей цели. Отдалился даже, пожалуй.
Вдобавок в коридоре послышались крики и топот. «Задымление! Пожар!» — выкрикнул женский голос. Потом возбужденно загалдели голоса. Лео кинул на де Лериду озабоченный взгляд, но инквизитор сохранял полное спокойствие, только перелистнул очередную страницу.
Пришлось выйти в учительскую, открыть дверь и выглянуть наружу — коридор заполняли клубы желтоватого густого дыма с противным запахом жженой камфары. Лео закашлялся, а Бьянка Луиза, неизвестно как оказавшаяся рядом, сморщила нос.
— Фу, ну и дрянь. Кто-то из мальчишек дымовуху подбросил. Закройте поскорее дверь, господин учитель, загореться не загорится, а вонять будет ужас как.
— Девочка права, — подал голос из своего логова инквизитор, — никакой опасности я не чувствую.
«У вас на опасность особый локатор, что ли?» — хотел съязвить Лео, но удержался.
— Давайте хотя бы окно откроем.
— Форточку. Бьянка, возвращайтесь к работе. Посмотрите работы Конрада Филлеуса. Похоже?
— Не-а. У него, смотрите, постоянно желтые камни круглые без граней, гелио… как их?
— Гелиодоры. А вы очень наблюдательны.
— Вырасту, обязательно пойду к вам работать, — сказала Бьянка, и Лео уловил в ее голосе легчайшие наглые нотки. — А вот, смотрите. Ласточкины хвосты, насечки, только круглое, а не треугольник. И вот еще. Кто это?
— Кандид Эхеверия. Эхеверия — каменная роза — это очевидно прозвище. За особое изящество его творений. Хм-м, он конечно достаточно известен, чтобы его имя попало в Ars Artefactorica. Ее создатель запечатлел жизнеописания всех великих магов и артефакторов, с тысяча восемьсотого года до тысяча девятьсот двадцать пятого года включительно. Великолепная книга. Хм-м… Кандид Эхеверия, убит в двадцать третьем году году, предположительно малефиками из террористической организации «Синяя птица».