Самон склонил голову, приблизившись.
– Мрачная работа, вестарий, – произнёс Вальдор.
– Именно так, повелитель. Теперь, когда я вижу это место…
Он хотел сказать, что желал увидеть его полностью уничтоженным – он стал свидетелем колдовства такого масштаба и порочности, которые никогда не встречал – но так и не получил возможность договорить.
Показался тёмно-серый “Лэндрейдер”, украшенный кроваво-красным орнаментом в виде извивавшихся змей. Это был первый из более чем двадцати таких же военных транспортов, которые на безумной скорости мчались по обломкам и расшвыривали их, как корабль носовую волну.
На мгновение Самон даже не узнал Лемана Русса. У него были определённые представления о примархах: что они шагали во главе своих армий, отдавая приказы чёткими голосами, как и его господин. Он не ожидал, что они едут на войну, свисая на руке с личного транспорта и размахивая адским мечом, словно берсеркер.
– Константин! – крикнул Русс, спрыгивая на ходу с “Лэндрейдера” и двигаясь размашистой тяжёлой походкой. Его клинок, который один из имперских учёных назвал “Горестная Ночь”, но сами Волки называли “Мьялнар”, мерцал с болезненной серебристо-белой злобой.
Волчий Король в накинутых покачивавшихся шкурах направился к капитан-генералу. Остальные воины спрыгивали с останавливающихся в контролируемых заносах “Лэндрейдеров”. Это были вооружённые секирами и морозными клинками Варанги, обильно залитые кровью терминаторские доспехи которых покрывали многочисленные клочки меха и костяные тотемы.
Вальдор ждал его в окружении почётной стражи. Кустодии были выше своих визави и, несомненно, являлись опытнее в некоторых искусствах боя, но в Варангах ощущалась какая-то скрытая угроза, исходящая с каждым уверенным движением, от которого стыла кровь.
– Почему ты так чертовски долго? – произнёс Русс, и сплюнул на землю полный рот слюны. Он единственный был без шлема – Самона поразила граничащая с безумием демонстративная и высокомерная самоуверенность. – Мы убивали ведьмаков и без твоих Сестёр, притуплявших их клыки.
Вальдор немного напрягся:
– Это было ваше желание атаковать первым, лорд, – сказал он.
– Верно, – рассмеялся Русс. Странный свет появился в его звериных глазах, Самон подумал, что он выглядел наполовину сумасшедшим. – Верно! Но ты не торопился, когда пришёл приказ.
Приказ. Ни один живой человек не мог отдать приказ капитан-генералу, кроме его создателя.
– Мы завершили высадку, – спокойно произнёс Вальдор. – Мы наступаем по всем фронтам, и сестринства рыцаря-командующей теперь развёрнуты по всему городу.
Из горла Русса донёсся низкий рык, от звука по спине Самона побежали мурашки.
– Это станет удавкой на их шее. Это сокрушит их. Глаза Хель, я научился ненавидеть этих ублюдков, но он всё ещё ускользает от меня.
– Он вообще на планете? – с сомнением спросил Вальдор. – Мы ничего не обнаружили.
Русс подошёл к Вальдору. Он был немного ниже, гораздо шире, его доспехи покрывала кровь и грязь, а Вальдора остались нетронутыми.
– О, да, – прошептал он, и вызывавшая замешательство дикая улыбка появилась на его лице. – Я чую его запах. Я чую, как он прячется в собственной грязи и боится меня.
Вальдор оставался бесстрастным:
– Даже сейчас я доставил бы его на Терру, если получится. Я хочу узнать почему.
Русс рассмеялся грубым лающим резким звуком, забрызгав слюной лицевую панель Вальдора:
– Ты всё ещё цепляешься за это? Ха! – Он отвернулся, небрежно взмахнув огромным клинком. – С тех пор как я впервые увидел эту планету, я знал, что мы столкнёмся друг с другом. Я пришёл сюда не за заключёнными, Константин. Если мой Отец желал бы именно этого, то Он не отправил бы меня.
– Вас отправили не одного, лорд Русс.
Русс оглянулся на Вальдора, и лукавая улыбка появилась на клыкастом лице:
– О, вот в чём дело, не так ли? – Он снова рассмеялся, но на этот раз в звуке был лёд. – У тебя власть Магистериума и ты не желаешь расставаться с ней. – Русс опять шагнул к нему. Он постоянно двигался, неугомонный, словно буря, заключённая внутри ложной человеческой оболочки. – Не пытайся применять Закон ко мне. Ты утверждаешь, что говоришь от имени моего Отца, но в тебе нет Его крови, не так ли? В отличие от нас. Вот, что действительно задевает тебя, правда? Вы – Его инструменты. Он отбросит вас в любой момент, когда захочет. Мы – другие. Мы. Мы – семья. – Русс издал громкий утробный смех, развеселённый идеей. – Тебе никогда не понять этого.
Вальдор молчал, прежде чем ответить, похоже, искренне изумлённый.
– В сказанном так много ошибок, – наконец произнёс он, – что даже не знаю, с какой начать.
Но он так и не успел ответить. Новые артиллерийские взрывы расцвели в конце проспекта. “Лэндрейдеры” запустили дымящие двигатели, а гравитационные танки развернулись, выслеживая появившиеся цели. Вдали, где обрушилась одна из множества огромных пирамид и облака превратились в чернильный вихрь, двигался враг.
– Они зашевелились! – радостно взревел Русс, бросился к “Лэндрейдеру” и запрыгнул на подножку. Волки закричали боевые кличи и застучали клинками по доспехам, предвкушая новый бой. – Постарайся не отстать, Константин, рано или поздно тебе придётся испачкать свою броню.
И колонна с грохотом двинулась дальше по разрушенному проспекту в сопровождении бегущих стай Серых Охотников и отрядов верной ауксилии.
Самон наблюдал, как они уходили. Аквилонская стража стояла неподвижно, лицевые панели их шлемов выглядели великолепно безучастными.
– У него… у него всё в порядке с головой, повелитель? – рискнул Самон, вопросительно посмотрев на Вальдора.
Вальдор ответил не сразу. Он наблюдал, как Волки мчались в битву, улюлюкая и крича. Было невозможно понять, что он думал за украшенной маской из аурамита и сердолика.
– Примархи, – наконец произнёс он единственное иссушающее ругательство, которое в устах капитан-генерала Десяти Тысяч впервые прозвучало почти как проклятье.
– Вы отклонили наше предложение о помощи, – произнёс Дорн.
– Мы ничего не отклоняли, – возразил Вальдор. – Вы знаете, откуда исходил приказ.
– И вы ни разу не усомнились в нём.
– Разумеется, не усомнился, – устало вздохнул Вальдор. – Сомнение в приказах пока не продемонстрировало впечатляющих результатов, не так ли?
– Как и следование им, – мрачно сказал Дорн.
Напряжение между ними было очевидным, несмотря на неформальную обстановку. Примарх Рогал Дорн был без доспехов, он предпочитал надевать их только тогда, когда отправлялся на войну. Облачённый в одежды монаха-воина он как обычно выглядел по-спартански. Эффект усиливали несколько отросшие белые волосы. Многочисленные каменные столы в его личных покоях были завалены неизбежными атрибутами имперской бюрократии: капсулами с приказами, тактическими докладами, неисчислимыми запросами об аудиенции или поддержке. Несмотря на закрытые и запертые двери, Самон догадывался, что десятки адъютантов по-прежнему толпились за ними, ожидая своей очереди предстать перед непредсказуемым настроением лорда-командующего.