Annotation
12 сотен лет как заключен договор между людьми и созданиями ада.
12 сотен лет, как прорастают сквозь твердь земную Чёрные церкви Сатаны, который объявлен Отцом людей.
И вот начинается век 13-й. И странные убийства происходят в Ангистерне – городе трёх повешенных
Кристиан Бэд
Пролог
Часть I. Nigredo
Глава 1. Теория и практика воспитания
Глава 2. Холодное купание в Аду
Глава 3. Ворон – всего лишь вестник
Глава 4. Гость из Ада
Глава 5. Свобода и расстояние
Глава 6. Опасный подарок
Глава 7. В первом из кругов
Часть II. Albedo
Глава 8. Кубок с драконом
Глава 9. Тьма как предчувствие
Глава 10. Картина, написанная слепым
Глава 11. На агнцев и козлищ
Глава 12. Не промахнись!
Глава 13. Один против всех
Глава 14. Фурия
Часть III. Citrinitas
Глава 15. Бунт
Глава 16. Две женщины
Глава 17. Пять из пяти
Глава 18. Зеркало, которое врёт
Глава 19. Крещёные и чумные
Глава 20. Слишком маленькая чашечка яда
Глава 21. Бешенство бунта
Часть IV. Rubedo
Глава 22. Смерть или смирение?
Глава 23. Торг
Глава 24. . Справедливость
Глава 25. Паладин
Глава 26. В огне и тумане
Глава 27. Только в огне
Глава 28. Только в дыму
Часть V. Rebis
Глава 29. Всё не так, как выглядит
Глава 30. Черти, женщины и кошки
Глава 31. Три бутыли рябиновой водки…
Глава 32. Что нужно знать о полярных лисах
Глава 33. Плачущие
Глава 34. Аро или Дамиен?
Глава 35. Последняя
Кристиан Бэд
Магистериум морум
Пролог
«Демоны, принимающие мужской (инкуб, от лат. incubare — «лежать на») или женский (суккуб, от лат. succubare — «лежать под») облик и вызывающие ночной кошмар или вступающие в половую связь с человеком...»
А. Е. Махов "Hostis antiquus: Категории и образы
средневековой христианской демонологии. Опыт словаря"
– Смотри на меня, демон! – голос ломок и юн.
Молодой человек высок, крепок: мерная кольчуга сидит на нём, как влитая. Он тёмно-рус, поверх кольчуги – чёрно-алый, подбитый куницей, плащ, на ногах – мягкие кожаные сапоги. На шее… Амулет, называемый «via sacra» или «святой путь». Довольно неприятный, но медный, а это срезает для потусторонних половину его веса.
Тяжёлое, смуглое тело демона возится в пентаграмме, пылающей на каменном полу магической башни. Это инкуб: он черноглаз и черноволос, пугающе красив, даже пот его пахнет заморскими пряностями. Руки и ноги демона растянуты по углам пентаграммы заклятьями, но голова подвижна: он оглядывается. Глаза горят, словно угли.
Впрочем, униженное положение демона позволяет ему видеть лишь стены, облицованные чёрным шерлом, что отражает магические атаки, тяжёлые, прокопченные балки стрельчатого потолка, да жирандоль с сорока свечами. Ибо сорок – число властвующего человека.
Юный человек полон любопытства и трепета, но старается хранить высокомерие. Пленника он разглядывает, борясь с холодком у сердца. Потаённо прислушивается: не застучат ли по винтовой лестнице магической башни сапоги отца. Старый маг ранним утром покинул остров Гартин, пообещав вернуться к исходу осени. Но желания и дороги людей переменчивы, потому юноша немного трусит.
Башня, однако, молчит, даже если внимать ей колдовским слухом. А если слушать так, как делают это молоденькие оруженосцы или служанки с тонкими локонами вокруг нежных ушек, то с улицы и вовсе не протечёт ни звука. Таково одно из заклятий старого мага, противника скотского рёва и людской болтовни. Юноше кажется иногда, что отец просто боится внешнего мира. Особенно, когда повторяет: «Желание каждого – обрести Мироздание, но Мироздание рано или поздно торжествует над всеми!»
Отец часто говорит запутанно и непонятно. Юноша и без него знает, что рано или поздно каждый становится землёй. Но ведь сначала смертные проживают очень разную жизнь? Так стоит ли каждый день начинать с напоминаний о бренности?
Демон издаёт рёв, больше похожий на жалобный стон. Мышцы его подрагивают в попытках нарушить колдовские путы, по напряжённому горлу пробегает судорога, потом ещё одна. Наконец вырывается натужное:
– Чего-ты-хочешь?
– Тебя!
Юнец скользит глазами по распятому телу, не стесняясь его наготы. В глазах человека на миг вспыхивает и исчезает образ сорока свечей, и огонь окрашивает его зрачки нестерпимо алым.
Часть I. Nigredo
Великое Делание философского камня включает в себя несколько этапов. Их характеризуют цветовые изменения компонентов: это «чёрная», «белая», «жёлтая» и «красная» стадии – nigredo, albedo, citrinitas и rubedo.
Нигредо – первая, подготовительная стадия в делании философского камня, связанная со свинцом. Аллегорией нигредо в алхимической символике обычно являлся ворон. На этой стадии имеет место растворение Философского Меркурия и коагуляция Серы.
Глава 1. Теория и практика воспитания
«Не оставляй юноши без наказания:
если накажешь его розгою, он не умрет;
ты накажешь его розгою и спасешь душу его от преисподней».
Книга Притчей Соломоновых
Мир Серединный под властью Отца людей Сатаны.
Магическая башня на острове Гартин.
Год 1203 от заключения Договора,
Месяц Урожая, день 7
Ночь, наконец, выдалась ясной. Словно рыбья чешуя мерцала на быстрой воде Неясыти дорожка первой луны. Сияние ночного светила напоило молочным светом блёстки отражений, и даже листья сирени, разросшейся у мостков, макнуло в лунное молоко.
Однако магистр Фабиус вышел на узкий балкончик колдовской башни не для того, чтобы насладиться сумеречными играми земли и неба. Он ждал, когда окончательно стемнеет, и на небосводе появится вторая луна. Для наблюдений ему нужны были обе – бледная Ареда и голубоватая Сциена, похожая на яблоко с откушенным боком.
Движение лун давно занимало Фабиуса. Да и земледельцам провинции Ренге, находившейся под его опекой, не помешало бы уточнить календари большого и малого лунных месяцев. Потому на подоконнике среднего, рабочего этажа колдовской башни магистра, всё лето пролежал трактат «О сферах» Энгуса Фаруса, придавленный на нужной странице тяжёлой дубовой линейкой, и медная астрологическая машина загромождала балкон. Она стояла, такая неуклюжая и разлапистая, что маг едва протискивался мимо неё в узкую, словно бойница, дверь.
Машина была сделана из большой медной монеты в один глей, обозначающей плоскость Земного Серединного Мира, трёх медных же обручей – путей двух лун и солнца, и четвёртого обруча, означающего условную границу земли и Ада. По сути это была сфера из трёх колец с монеткой в центре, разделённая на две полусферы ещё одним, поперечным кольцом.
Фабиус начал собирать свою конструкцию от глея – монеты самой мелкой по номиналу, но весьма внушительной на вид. Крутил его вот так же ночью в руках, примериваясь к ходу лун. Тогда его и осенило.
Пути солнца и лун пришлось сделать кольцеобразными, так удобнее было строить модель, сгибая податливые медные полосы, какие идут обычно на обручи для бочек. Учитывая, что земной мир лежит над миром адским, Фабиус разделил получившуюся сферу условным экватором. Над монеткой располагалась теперь полусфера неба, под ней – полусфера Ада, а посредине лежал условный плоский блин мира людского, что совершенно совпадало с теорией, которую магистр изучал когда-то в астрологических классах.