– Когда дело касается собственных детей, даже самые умные люди становятся редкими идиотами, – пробормотал магистр.
– Демоны тоже…. – откликнулся Борн.
Он видел, что Фабиус ушёл глубоко в себя, и перебирал не спеша угли в очаге, разглядывая их, словно невиданную ценность.
– Я не тому учил его… – покачал головой магистр.
– Чтобы браться учить кого-то, нужно самому быть достаточно глупым, – невесело усмехнулся Борн. – Мир непознаваем. Он новый, как новый каждый рассвет. В нём есть закономерное, но больше такого, что течёт. И в понимании его любой ребёнок обгоняет родителей.
– Как это? – не согласился маг, желая спорить. – Могут ли дети быть умнее родителей?
– Да вот так, – улыбнулся Борн. – Так же просто, как всё вокруг. В закономерном – ты впереди своих детей, в текучем – тебе лучше бы поучиться жизни у них.
– А в Аду учат чему-нибудь?
– Зачем? Я был глуп, поторопившись научить Аро читать и писать. Смотри, к чему это привело? Будь он мелким уродцем из лавы, разве твой сын смог бы поймать его своим заклинанием? Те, кто выживает в лаве, дики и хитры. Аро бы сумел вывернуться как-нибудь.
– Но ведь демоны не умеют лгать? – нахмурился маг, вспомнив опять про разговор с Хелом.
– Демоном ещё нужно стать, – пожал плечами Борн, прекрасно ощущая сомнения магистра. – Всякая мелочь или менее разумные адские твари, вроде тех же чертей и бесов, вполне могут нести всякую чушь, как и вы, люди. Всего-то и толку, что мы видим вас насквозь.
– Значит, демон развивается от лжи к истине?
– Истины нет. Есть невозможность лжи. Видение мира таким, какова его суть. Это просто мир. В нем нет правды и нет обмана. В нём есть жизнь, есть сила, красота, тягучесть… Но обман сидит лишь в самом глупце. Слишком самонадеянном, чтобы полагать, будто кто-то может его обмануть, кроме его самого.
– Вот тут ты и не прав! – так и подскочил Фабиус. – А коли торговец возьмёт и обсчитает тебя?!
– Значит, я обманулся дважды: выбрав сначала не продавца, а обманщика, а потом - не сумев пересчитать за ним, – пожал плечами Борн.
Фабиус задумался. Он приводил в уме другие примеры, но сам же и разоблачал их.
Выходило и в самом деле так, что обман существовал только до тех пор, пока сам человек был достаточно глуп. Для умного же…
Выходит: ни Борн, ни Хел… Оба могли не лгать ему? Они лишь видели мир так, как было им по силам? Но тогда... Тогда они с Борном просто теряют время на взаимные подозрения! А мальчик тем временем… Что он подумал, кода маг и демон не стали искать его и тянуть из своей скорлупы? Спит ли он сейчас, или страдает от страха и ожидания?
– Скажи мне, о чём я думаю! – вскинулся маг.
– Я обещал не читать твоих мыслей, – чуть двинул плечами инкуб.
Он пересыпал в ладонях угли. Борну казалось, что они смотрят на него красными глазами нерождённых демонов.
– Так ты не уважаешь меня? – нахмурился маг. – Читай, я сказал!
И демон высыпал угли в очаг. Обернулся. И прочёл.
Встал, придерживаясь за спинку кресла.
– Ты уверен, что это нужно сделать сейчас? – спросил он.
– Да сколько же можно ждать! Что я не могу в своей собственной башне подняться на верхний этаж?! Он же… Он там с ума сходит, пока мы тут напиваемся! Даже если он желает сокрыться и думает, что так будет лучше, это лишь изматывает его!
– А если он заперся изнутри?
– И что же? Я открою! Я сам строил эту башню!
– А, может, сначала допросим слуг? Выходит ли он из башни? Что он... ест? Умер ли кто-то на острове в эти дни? – приставал Борн, вроде бы трезвый, но какой-то уж больно разговорчивый.
– Слуг не спрашивают! – нахмурился маг. – Они лишь уронят мой авторитет, рассуждая о том, что недолжно!
Маг и демон спорили, но уже взбирались по винтовой лестнице на самый верх колдовской башни, намереваясь штурмовать пентерный зал, где засел по их предположениям Аро-Дамиен.
– Я и так вижу, что не всё было ладно с моего отъезда! – продолжал маг. – Но умер ли кто-то? Я не заметил, а мне и не доложили! Бардак!
– Ну тогда мы спросим, а потом прикажем слугам забыть, вот и все дела! – предложил Борн.
– А кто? То есть кого? Спросим кого?
– Мажордома, он же должен был присмотреть за домом? Вот пусть и отчитается!
– И то верно! Но сначала - войдём!
Маг первым добрался до двери пентерного зала, врезал по ней кулаком и заорал:
– Открывай!
Борн, что-то ощутив, отстранил магистра и посильнее толкнул дверь. Она заскрипела и отворилась.
Круглый зал башни был пуст. Только сквозняк шевелил листы книги, лежащей на полу прямо у входа, да пыль показывала, что кто-то ходил, оставляя следы сапог и плаща, волочившегося по полу.
– Где он? – маг даже слегка протрезвел от необычного запустения и беспорядка в одном из любимых своих башенных залов.
Борн глубоко втянул ртом воздух, словно пробуя его на вкус.
– Где-то рядом, я чую его. Он был здесь.
– Может, в подвале?
Демон и маг бросились осматривать зал, приподнимая книги, амулеты, разглядывая их, ища только им понятные следы.
– Что он читал? Что это за книги?
– Он ел людское!
– А если он выпрыгнул в окно?
– Так он же – инкуб, что ему сделается!
– Но тело-то у него человечье!
Маг вывалился на балкончик и посмотрел вниз.
Внизу, разумеется, ничего не было. Да и вокруг – тоже. Кроме признаков просыпающегося рассвета.
Фабиус задумчиво плюнул вниз.
– А может, мальчик в подвале? Ты чуешь его?
– Чую, что он рядом. Но где – трудно сказать. Всё слишком близко, запаха слишком много…
Борн вертел головой, пытаясь отличить более свежие следы, но не выходило. Не имел он практики магического розыска, коей подрабатывают иногда демоны, служа в Адской страже.
– Может, ты просто слишком много выпил? – предположил магистр?
– Кто? Я? – изумился демон. – Это у тебя в башке кряхтит и свищет!
– А! Так ты опять полез ко мне в башку!
– Да уймись ты уже, человек! Нам нужно найти Аро. Ну и этого, твоего...
– Дамиена!
– Вот именно! Если же мы начнём выяснять, что из нас больший кретин...
– Неужели что-то узнаем? – расхохотался Фабиус.
Он обвёл мутным взором окончательно разгромленный зал и вздохнул.
– Ладно, полезли в подвал. Не хотел бы я тебя туда пускать, но придётся. Но если ты сунешься ко мне в башку!..
Только в состоянии полного опьянения маг мог предположить, что демона испугают его угрозы.
Но и Борн тоже был несколько не в себе, и его не задели ни интонации человека, ни смысл его слов. Всё было сейчас для демона шорохом листвы, падающей с деревьев, кроме запаха Аро.
Глава 32. Что нужно знать о полярных лисах
– Что делаешь?
– Песца откармливаю!
– Так он же будет полный!
На земле, в Аду и в Междумирье, день 24-й.
Лианы на двери подвала зашипели, узрев Борна, но маг укротил их заклинаниями.
Дальше пошло не так споро. Бормоча сложное «Frustra fit per plura quod potest fieri per pauciora», чтобы поднять решетку, Фабиус три раза сбивался. Демон нервничал, прислушивался, вертел головой.
– Рассвет уже! – сказал он вдруг.
– И что из того? – удивился маг, решивший сделать передышку, чтобы язык отдохнул и перестал заплетаться.
– Я вижу как люди, что ночевали у моста… Они просыпаются, готовят себе пищу.
– Крещёные? Они не посмеют сюда полезть. А слуги?
– Возле башни? Да, я тоже их вижу. И они просыпаются.
– Значит, будет ещё день, – просто сказал магистр.
Он пошевелил губами, примеряясь, и, наконец, выпалил чисто: «Frustra fit per plura quod potest fieri per pauciora»!
– Не преумножай сущности без необходимости, – перевёл Борн.
– Чего? – откликнулся Фабиус.
– Это латынь, – сказал демон.
– Какая-такая лынь? Это древние тени забытых слов, почти потерянные нами, но сильные!
Борн в недоумении дёрнул плечами.