Мия хмыкнула, а Рац упрямо покачал большой головой.
— У нас в магконтроле так не делается, — злорадно заявил он. — Теперь наш долг установить, как ларваль оказался в Бьоре. И основная версия — в мстительных целях подброшен вашими врагами. А в то, что их у вас вовсе нет, после нашего недолгого знакомства не поверил бы, даже не зная о милом украшении на вашей шее!
— Эгон! — с упреком воскликнула Мия. — Ты предвзят!
— Мийка, это ты предвзята, еще раз говорю — отключи эмоции! — парировал капитан. — Твой добровольный помощник утаивает важные сведения, и я намерен их из него вытрясти, — прибавил он грозно и снова взялся за Иштвана. — Йонаш, вы не дурак, чтобы не видеть, что кто-то настолько сильно стремится вам навредить, что ради этого не пожалел расстаться с такой бесценной для плохих рук вещью как ваш ларваль, позволяющий залезть в мозги любому! Или этот пятак уже не настолько ценен, потому что у ваших врагов их много… А что если завтра вся страна будет наводнена подобными ларвалями? И ваша несерьезная бьорская цепочка эпизодов — только начало пандемии проклятий?! А виновником станете вы — как автор этого мерзкого изобретения и скрывающий информацию свидетель! Отвечайте, мог кто-то скопировать ваш артефакт?
— Исключено, — процедил сквозь зубы Иштван. — Эффект ларваля полностью завязан на мои индивидуальные способности.
— Уже легче, — отметил капитан Рац без видимой радости. — Если не нашелся еще один такой же безрассудный умник, способный повторить технологию. Сколько у вас было экспериментальных образцов? Один не уничтожен, могли уцелеть и остальные.
— Три, — признался Иштван. — Образцов было три.
— И все в виде монет?
— Нет, только этот. Первый. Мне нужно было серебро, другого источника материала под рукой в тот момент не оказалось.
— Как выглядели остальные два?
— Булавка для галстука и подвеска в виде плоского диска. Тоже серебряные.
— И как вы использовали их во время своих сеансов?
— Давал в руки пациенту.
— А как уничтожали?
— Расплавил в тигле.
— А пятак-то воистину «неизводимым» оказался, — съехидничал капитан. — Значит, плохо уничтожили, и у нас где-то тикают еще две такие же бомбы…
— Одна, — буркнул Иштван. — Я сам кинул предметы в тигель и развел огонь. Если даже кто-то исхитрился перед этим подменить ларвали, копию булавки не подобрали бы — уникальная ручная работа.
— Думайте, Йонаш, думайте, кто мог подменить ваши игрушки. А пока надо обойти жертв и предъявить им пятак. Вдруг кто-то узнает и вспомнит, откуда он взялся. Кто у нас самый первый пострадавший?
— Мадам Сабоне, — сказала Мия и пояснила шефу: — Экономка местной шишки графа Шекая, которой он запретил брать в руки чужие вещи. Она уже дней десять в лечебнице, ее случай вообще в сводки не попал. Боюсь, слишком много времени прошло, она не вспомнит какой-то пятак. Кроме того, только мадам Сабоне не упоминала, что держала в руках монеты в момент воздействия, должно быть, ларваль был у нее в кошельке или в кармане, — и уточнила у Иштвана: — Без прямого физического контакта он работает?
— В кармане тоже сработает, — объяснил Иштван. — Чем ближе и дольше контакт с ларвалем, тем выше внушаемость саггеренда.
— Вторым был портной, — продолжила Мия перечень эпизодов.
— Какой еще портной? — удивился Иштван.
— Которого жена застукала с клиенткой. Этого тоже в сводках не было, — повернулась она к Эгону. — Я уже здесь от мадам Эпине узнала.
— А, изменщик, у которого все отсохло… — вспомнил Иштван.
— Отсохло, не отсохло, а голос мужчина потерял, — сухо отметила Мия.
— Не моя формулировка, от мальчишек в гимназии слышал, — смутился Иштван. — Мы же у него не были.
— Я была, — возразила Мия. — Одна. Еще в понедельник.
— Давайте ему пятак покажем, — заинтересовался Иштван.
— Мы-то покажем, — согласился капитан Рац, — а вот вам, господин бывший черный, в следственные мероприятия больше соваться ни к чему. И вообще попрошу впредь не покидать «Белый жасмин».
— Я арестован? — осведомился Иштван.
— Временно ограничен в передвижениях, — разъяснил капитан. — В целях вашей же безопасности, кстати. Мийка, идем к твоему портному.
Капитан поднялся, собираясь уходить, потом вспомнил про так и лежащий на скатерти пятак и склонился над столом, разглядывая монету.
— Значит, и в кармане действует? — переспросил он, озабоченно хмуря широкие брови.