— Тебя не спрашивали, похотливая тварь, — говорит Дюббук.
— Решать будет хозяин.
Цокая каблуками, она выходит вперёд. Блин, я так и знал. На демонице из одежды — только кружевное бельё. Взгляд так и скользит по её роскошному телу, не могу оторваться.
Выглядит она совсем как человек. Только рога и красные глаза выдают.
— К тому же, моя похоть тебе нравится, не так ли? — Сигита проводит пальчиком по груди Дюббука.
— Зато мне не нравится, когда убивают демонов, — рычит Дюббук.
— Ладно-ладно, не напрягайся, — говорю я. — Что-нибудь придумаем. Я поговорю с Лизой.
— Лиза? Она демоноборец! — возмущается Дюба.
— Хозяин просто мечтает с ней переспать, — хихикает Сигита. — А она ему не даёт.
— Эта крепость рано или поздно падёт, — ухмыляюсь я. — Но дело не в этом, просто у Лизы может быть информация. Демоники и демоноборцы, как ни странно, тесно сотрудничают. Но вы и без меня это знаете.
Я залпом допиваю отвар и громко бахаю кружкой об стол.
— Всё, сгиньте оба. Я на лекцию опаздываю.
Сигита подходит ко мне и приближается, будто хочет поцеловать. Прижимается всем телом, кладёт мою руку на свою упругую попку. Но за миг до того, как наши губы соприкасаются, демоница превращается в чёрный дым и исчезает.
Сучка.
Сигита
— Надо браться за дело, Дум, — хмуро говорит Дюббук. — Это серьёзно, клянусь всеми кругами Ада.
— Знаю. Но с хрена ли я должен за это браться?
— Когда придут за нами, будет поздно! — рявкает Дюба. — Я уж не говорю о том, что князья Ада могут решить, что люди объявили демонам новую войну.
— И ты хочешь, чтобы я один со всем разобрался? Сам знаешь, я терпеть не могу политику.
— Вот поэтому ты препод в универе, а мог бы получить великую власть.
— Отвали! — машу рукой я. — Мне нравится моя жизнь.
— Ну-ну, — фыркает Дюббук. — Посмотрим, что ты скажешь, когда эту жизнь придут забирать.
Демон исчезает. А я, разогнав рукой чёрный дым, иду на лекцию.
Дюба прав, конечно. Что-то неладное в России творится. Всё чаще стали появляться новости о нападении на магов. В одной только Москве действует штук пять молодёжных группировок, которые называют себя по-разному, но сходятся в одном.
«Мы антимаги!» — гордо верещат они. — «Антима!». Ратуют за то, что маги должны быть под строгим контролем. Чуть ли не в гетто хотят нас запереть.
Среди правительства у этих ребят есть сторонники. Даже среди дворян. Потому что не все дворяне владеют Силой. Многих графов и баронов бесит, что есть люди, способные в одиночку поломать их блестящие гвардии.
А в противовес антима существуют маги-экстремисты, которыми руководит какой-то маньяк по прозвищу Холод. Мастер ледяной магии и полный отморозок, такой вот каламбур. Борясь за права магов, эти ребята поубивали уже кучу народа. Так себе борцы за свободу, короче.
Движуха в последнее время, одним словом, нездоровая. Только вот не хочу я в неё соваться. Не замечу, как по горло затянет. Нафиг, нафиг.
Как я сказал, мне нравится моя жизнь, и что-либо менять я не планирую.
Чувствую, что голоден, и мысленно призываю Бугороса. Это тоже один из моих демонов, самый мелкий. Подпольная кличка — Буги-Вуги.
Демонёнок появляется на моём плече. Он похож на помесь ласки и ящерицы — длинный, ловкий, с маленькими глазами-бусинками.
— Буги, замути пожрать чего-нибудь.
— Мясо? — тоненьким голосом спрашивает Буги.
— Без разницы.
— Бугорос искать!
Словарный запас у него не очень. А с падежами вообще проблема.
Как раз когда выхожу в коридор, демон испаряется. И хорошо. В коридоре полно народу — преподы, студенты, охрана универа. По идее, демоникам запрещено призывать своих подопечных в людных местах.
Но мне что? Правильно. Насрать.
Иду, надменными кивками отвечая на приветствия студентов и любуясь стройными студентками. Через минуту в голове раздаётся писк Буги-Вуги:
«Бутер!»
«С чем?» — так же мысленно спрашиваю.
«Кура! Мазя! Зелёнка!»
Надо полагать, это курочка с майонезом и листом салата.
Надеюсь, в столовой не расстроятся, когда обнаружат пропажу бутерброда. Наверняка на голодных студентов подумают.
«Пойдёт», — говорю. — «Коржик себе взял?»
«Бугорос кушать!»
«Молодец. Теперь баиньки».
«Бугорос бай-бай!» — соглашается демонёнок.
Полезный малыш. Если надо что-то незаметно украсть или, наоборот, подбросить — лучше него никто не справится.
Из моего кармана сочится чёрный дымок, и я чувствую, как в нём становится тяжелее. Достаю бутерброд и на ходу запихиваю его в рот. Вкусно, но мало. И привкус серы не особо мне нравится.