— Еще раз приношу извинения, — она растерянно смотрела то на короля, то на Мариуса, — так неловко, простите.
— Энола, присаживайтесь, — попросил Флодрет, — и без того времени сколько потеряли.
Она вздохнула, поникла и быстро уселась на соседний с Мариусом стул. Но тут же встрепенулась, посмотрела на Мариуса.
— Вы — новый магистр Надзора?
— Магистр, да, — ответил за него Флодрет, — ниат Эльдор. Тебе, Энола, с ним работать придется.
— Очень приятно, — сказала женщина и протянула руку. Не для поцелуя, для совершенно делового и мужского рукопожатия, — Энола Дампи, представляю гильдию артефакторов.
Мариус молча пожал ее руку, крепкую и теплую наощупь. Заметил, что тыльная сторона ладони исчеркана тонкими белыми шрамами. Энола смотрела на него с нескрываемым интересом, а Мариус про себя отметил, что она наверняка старше его лет на пять. Хотя кто их, этих женщин, поймет.
— Итак, — произнес король, — теперь, когда совет в сборе, мы можем обсудить некоторые вопросы, которые возникли с падением Пелены. К сожалению, уже не узнаем, почему это произошло, но — что есть, то есть. И с этим надо что-то делать. Первой отчитывается представитель гильдии артефакторов, ниата Дампи. Что хорошего поведаете, Энола?
Последнее предложение было сказано каким-то особенным, почти домашним тоном. Так спрашивают жену на предмет, что сегодня на ужин, дорогая? Ну, или там, как сегодня провела день, душа моя? И Мариус внезапно подумал, что даже ему стало интересно, а какие отношения связывают короля и Энолу Дампи.
Энола сцепила пальцы в замок, положила их перед собой.
— Скажу много хорошего, ваше величество. Я успела к этой встрече провести несколько экспериментов, и результаты весьма и весьма обнадеживают. С небольшими поправками артефакты будут работать и без резервуаров с частицами Пелены. Я нашла в архиве артефакторов несколько интересных работ, — быстрый жест в сторону груды свитков, — вы все сможете с ними ознакомиться после того, как закончится официальная часть. Но суть в том, что даже существующие артефакты не утратили до конца свою работоспособность. Небольшая корректировка — и все снова заработает. Так что не будет необходимости все переделывать.
— Как интересно, — прошипел Фаэр со своей стороны стола, — вы утверждаете, что для артефакторов столь глобальные изменения мира прошли совершенно безболезненно.
Энола окинула его задумчивым взглядом, словно пытаясь понять, что здесь вообще делает этот человек.
Затем спокойно ответила:
— Ну да, ниат Фаэр. Это ведь у магов — резерв, внешние энергетические поля, конструкты. Те, кого создали с помощью Пелены, все эти годы носили резерв в себе, а чтоб что-то отщипнуть, собственно, от пелены, это надо было постараться. К тому же, насколько мне известно, был еще третий, вам неизвестный элемент, который как будто бы мог случайным образом изменить потоки, а вы так и не выяснили, что ж это было… У артефакторов все иначе. Каждый компонент артефакта обладает потенциалом, взаимодействие образуется разностью потенциалов. Поскольку свободной магической энергии не было, в артефакты помещали частицу Пелены, чтоб сделать возможной реализацию потенциалов. Теперь это не нужно, потенциалы и так реализуются с небольшой поправкой на расстояния.
Энола Дампи умолкла, а Мариус подумал с невольным уважением, что, какие бы отношения не связывали эту женщину с королем, представителем гильдии она стала не на пустом месте.
— Хорошо, — Флодрет откинулся на спинку стула, — это добрые вести, Энола. Вы меня порадовали. Следующее, что я бы хотел обсудить с вами, это вопросы безопасности королевства.
И выразительно посмотрел на Фаэра.
Тот поднялся.
— Ваше величество, в нашем распоряжении тридцать боевых магов. Подчеркну, обученных магов.
Понятное дело, сделать тридцать магов при отсутствии свободной магии — та еще задачка. Далеко не все могли пережить процедуру "слияния с Пеленой", как ее именовал Магистр…
— А у вас сколько, в Святом Надзоре? — Мариус встретил колючий взгляд короля.
— Сотня. Примерно сотня стражей, и десять приоров, по количеству крупных земель.
— Фаэр, в Надзоре изготавливали магов куда более успешно, — король усмехнулся, а Фаэр даже не побагровел. Позеленел. Метнул в Мариуса совершенно испепеляющий взгляд.