«Да здесь знатно защитились», — промелькнула в голове мысль.
— Пройти не можешь, братец? — усмехнувшись, довольным голосом поинтересовался у брата.
Меня в какой-то момент накрыло безудержной радостью, что хоть в чем-то я лучше. Я ликую, что он не может войти. Я первый! Она теперь только моя! Усмехнувшись, с довольной улыбкой я смотрю на брата. Его глаза сверкают изумрудом от злости, ноздри широко раздувались от гнева, тело было напряжено. Я ловлю себя на мысли, что мне доставляет огромное удовольствие видеть его беспомощным. Леонид всегда и во всем первый. Мы с ним с самого детства, будучи братьями, получили разное образование, он — как будущий глава клана, я же как бастард.
Родной отец от меня отказался, дал другое отчество, лишь бы я не претендовал на роль главы клана. Всегда и во всем я был на вторых ролях. И вот сейчас я благодарен вселенной, что я полукровка. Лавра будет принадлежать только мне.
— Обернись, — прорычал мой брат, указывая головой в сторону растений.
Сам того не понимая, усмехаясь, я оборачиваюсь. Взгляд падает на множество белоснежных цветков. Дурманящий, пьянящий, интенсивный, тепло-сладкий аромат вызывает чувство победоностности и уверенности.
— Да здесь не двор, а минное поле для существ, — непроизвольно вырывается у меня сквозь смех.
— Ее мать ведьма, — процедил сквозь зубы Леонид.
— Ну да, ну да, — повторяя произнес я.
Теперь понятно мое желание — жасмин открывает потаенные чувства и эмоции. Перед братом стало стыдно: чтобы между нами не происходило, но он никогда не унижал меня. Наоборот, порой защищал меня перед отцом, даже брал на себя мою провинность. Сейчас между нами встала женщина, обоими нами любимая. Посмотрев на брата, я лишь горько усмехнулся:
«Так пусть победит сильнейший».
Огляделся по сторонам — весь двор засажен разными травами. И спрашивается, как мне помочь ему.
— Здесь все усеяно травой, — тихо произнес я, но в тишине мой голос звучит громко.
— Попробуй вырвать ее, чтобы я мог войти во двор, — процедил брат.
— Хорошо ты придумал, — усмехнулся я, снимая с себя рубашку, чтобы обмотать ею руки.
Трава меня пропустила, но вот в руки просто так вряд ли удастся ее взять. Сделав пару шагов к калитке, меня все же продолжают грызть сомнения и желание быть единственным. Поборов себя, присел на корточки, чтобы с корнем вырвать траву. Вот только тут-то меня и догнало наказание. Она с силой ударила меня по лицу, оставляя жгучую боль и ожог.
Превозмогая боль, рука тянет стебель, листья обжигают руку, оставляя красные шипящие шрамы. Вырвав первый куст, откидываю его в сторону, следующий дался уже легче.
— Спасибо, — произнес брат, ступая на тропинку.
— Пусть сама выберет, — произнес в ответ и, не обращая внимания на брата, двинулся в сторону дома, скидывая на ходу лохмотья с рук.
Царившая в доме тишина и темнота пугает. Переступив порог дома, под скрип деревянных половиц миновал широким шагом прихожую, направляясь в небольшую комнатку: старый стол у окна, железная кровать, пара пожелтевших листов разбросаны на полу. В углу на полу прикованная к кровати лежит она, ее безжизненный взгляд устремлен в потолок, а в свободной руке зажат огрызок простого карандаша.
— Опоздали, — безжизненным голосом прошептал Леонид, прислонившись к двери.
Я ощутил, что моя душа и мое сердце распадаются на множество мелких кусков, я не могу потерять ее сейчас. Я только нашел ее!!! Только обрел!!!
Глава Двадцать четвертая
Артем
Не медля ни минуты твердым шагом подошел к Лавре, приподнимая с холодного пола ледяное тело возлюбленной.
— Помоги отстегнуть, — резко потребовал от брата, тем самым привел его в чувство.
Крепко прижал к себе холодное тело любимой, мои губы коснулись ее виска, не в силах смотреть на ее безжизненный взгляд, опускаю ей веки. Обхватив ее двумя руками, я стараюсь согреть ее. Присев рядом со мной, Леонид не с первого раза, но все же отстегнул ее. Взяв один из лежащих на полу листов, прочитал:
«Глянув на написанные строки, я вновь пишу тебе. И вновь изливаю перед тобой душу. Внутри меня словно замирает жизнь, с каждым разом сердце медленнее стучит. Мне не хватает воздуха, меня постоянно бьет озноб. Голова раскалывается от боли. Я вновь теряю сознание, для того чтобы прийти в себя через какое-то время. И вновь ухожу».