— Сто восемьдесят, — буркнул Нулик, но тотчас спохватился: — Это я не про Магистра, а про кондора. Тут вот написано, что ему 180 лет.
— Отлично! Давайте внесём поправку в задачу Магистра, — предложил Сева, — и заменим горячо любимую бабушку кондором. Если этому птеродактилю 180 лет, значит, родился он в 1788 году, когда ещё Пушкина на свете не было. Затем перейдём к Нулику. Ему 7 лет. Значит, родился он в 1961 году. Дальше сделаем так, как предлагал Магистр: вычтем из возраста кондора возраст Нулика. 180 — 7 = 173. Прибавим к этому числу год рождения кондора. Сколько это будет? 173 + 1788 = 1961. А это как раз и есть год рождения нашего Нулика. Но 1961 — 1961 = 0. Стало быть, если бы возраст Магистра рассчитывали по этому способу, оказалось бы, что он ещё не родился. Вот почему Единичка посоветовала прибавить к полученному нулю число 40. Она знала, что Магистру 40 лет.
— Итак, — сказал Олег, — с этим покончено. Пойдём дальше.
— К слонам, — предложил Нулик.
— Почему к слонам? — удивилась Таня. — Дальше у Магистра начинаются гонки зебр и страусов.
— Тогда пойдём к зебрам и страусам, — согласился Нулик.
— Сперва к тем, о которых рассказал Магистр, а потом уж к настоящим, — нашёлся Олег.
Бедный президент! Ему оставалось только покориться.
Таня предложила такое решение задачи: если бы у страусов, как и у зебр, было по четыре ноги, то всех ног было бы в четыре раза больше, чем хвостов (хвостов-то и у зебр и страусов по одному). А вот если бы у зебр, как у страусов, было только по две ноги, тогда всех ног было бы в два раза больше, чем хвостов. Значит, отношение общего числа ног к общему числу хвостов больше двух, но меньше четырёх. Но ведь по условию это число должно быть целым, значит, оно может быть равно только трём.
— В таком случае и зебр и страусов было поровну, — заключил Сева.
— Хорошее решение, — сказал Олег. — Но оно чисто логическое. А можно дать и математическое. Обозначим число зебр буквой з, а число страусов — буквой с. Тогда общее число ног равно 4з + 2с, а число хвостов: з + с. Разделим 4з + 2с на з + с. Получится вот что:
(4з + 2с) / (з + с)
Сразу видно, что частное меньше четырёх. Ведь дробь с/(з+с) обязательно меньше единицы. А теперь и в делимом и в делителе поменяем слагаемые местами и произведём деление снова:
(2с + 4з) / (с + з)
Теперь оказывается, что частное больше двух. Больше двух и меньше четырёх. Значит, оно может быть равно только трём. Стало быть, число страусов и зебр одинаково, то есть с = з.
— Молодчина, — сказал я. — Правда, у этой задачи есть и третье решение, с помощью уравнения. Я бы привёл его, да боюсь, президент совсем скиснет. Кстати, где он?
Действительно, Нулик с Пончиком исчезли. Мы сейчас же отправились на поиски и нашли беглецов у ограды слоновника.
Собственно, нашли мы их благодаря отчаянному лаю Пончика, который, вероятно, подражал знаменитой крыловской Моське. Зато Нулик стоял заворожённый. Он даже не извинился за своё исчезновение.
— Почему у слона такой длинный нос? Кто его вытянул?
Стоило немалых трудов вытянуть Нулика из этого вопроса и втянуть в другой, касающийся рассуждений Магистра о кубе.
Оказалось, рассеянный учёный перепутал решительно всё. Ведь на самом деле у куба шесть граней и двенадцать рёбер, а не наоборот, зато вершин не четыре, а восемь…
Но окончательно оторвать Нулика от слона можно было только одним способом: пообещав ему знакомство с обезьянами. А уж от обезьян его отвлекло одно совершенно случайное обстоятельство. Мы говорили о том, как Магистр, деля 1212 на 12, потерял нуль и вместо числа 101 получил одиннадцать. Нулик так испугался, как бы и его тоже не потеряли, что больше уже не отходил от нас ни на шаг.
Он внимательно следил за вычислениями Севы, который быстро доказал, что два в пятой степени, умноженное на девять в квадрате, как раз и есть 2592.
— Выходит, школьник из рассказа Магистра получил правильный ответ? — спросил президент.
— Как видишь. Это, впрочем, не значит, что способ его решения верен. Здесь, как и в случае с сокращением дробей, произошло курьёзное совпадение, — объяснил Сева.
— Ну, а задача Единички про полкомнаты? — спросил я у президента. — Что ты скажешь о ней?