— Ну-с, а теперь вернемся к вопросу о Ракше.
С дивным единодушием собрание решило, что в вопросе о демонах они полностью полагаются на меня. Я могу делать с Ракшами все, что сочту нужным, а Орден Магов и Церковь Единого меня поддержат. Поскольку битвы с демонами были прерогативой Великих Лордов, этому ничего не мешало с формальной точки зрения, а как Разрушителю мне вообще прощалось все. В качестве полномочного представителя Ордена и магической поддержки мне в подчинение (!) передавался мэтр Першин. Что думает по поводу всего этого мой отец, никто не поинтересовался. К поведению руководства Ордена вопросов больше не было. Маги пожелали мне успешного выполнения миссии и бодро разбежались.
Я покидал Цветочный павильон одним из последних. У меня было нехорошее чувство, что я таки позволил им сесть себе на шею.
На дорожке перед павильоном меня ждал мастер Ребенген. Я даже не знал, что ему сказать… Он виновато улыбнулся.
— Не злись! Это была идея Биггена. Ты говорил ему что-то про то, что суть Тьмы в уничтожении предопределенности. А у нас была проблема — последние два года у многих прорицателей шла череда мрачных пророчеств. И не только у нас. Святые Отцы поддерживают собственную магическую службу, небольшую, но очень мощную — церковники сильны своей Верой. У них сейчас есть очень сильный прорицатель, почти ясновидящий, по его видениям выходило, что приближается Конец Света.
— И тут — Ракш.
— Сначала — Сандерс, потом — Ракш. Каждый из этих факторов по отдельности уже достаточно гибелен. Они первыми к нам обратились, Церковь никогда не работала с изменением будущего, это задача Ордена. Мы обязаны были ввести их в курс дела. В итоге, их прорицатель увидел эту встречу, именно с теми лицами, которые были на нее приглашены.
— Круто. В смысле, впечатляет. Что мешало вам меня предупредить?
— Заклятье. Нантрек рассчитал, что, действуя интуитивно, ты имеешь больше шансов на успех. «Вселенная не хочет совершать самоубийство, равно как и Господь хочет предоставить своим детям шанс искупить грехи», — глубокомысленно процитировал он, — короче, с агентами влияния мы работаем, твоя задача — унять демонов. Справишься?
Я пожал плечами. Глупый вопрос! Все равно никто другой не сможет даже приблизиться к этой твари, меня просто некем заменить. Я отлично помнил, в каком состоянии были Серые после встречи с Вторым Ракшем, а ведь демон пролетел от нас метрах в ста. Контакт с тварями плохо влияет на здоровье. Впрочем, все это мой старый наставник знал и без меня.
— Те, с кем я имел дело, выглядели вполне вменяемыми. А знакомство с теми двумя было слишком… скоротечно, — я помолчал и признался. — Но мне очень хотелось бы задать ему пару вопросов.
Ребенген фыркнул.
— Если бы нас кто послушал! Никто просто не поверил бы, о чем мы говорим. Что тебе нужно?
— Свидетели. Такие, которые не станут истерить при виде твари, но смогут заметить, если я что-то упущу. Знание долийского приветствуется.
Мастер Ребенген перевел взгляд на Першина, молча присутствующего за моей спиной.
— Ну, одного ты уже получил, над остальным подумаем. Наверняка кто-нибудь из церковников напросится с тобой. Приглашение на чай еще действует?
— Конечно!
— Тогда до вечера.
Он помахал рукой и заспешил по дорожке, по каким-то своим делам. Мэтр Першин подумал, и ушел следом за ним. Отлично! Значит, мне не придется пересказывать свою историю еще раз, а он не будет задавать глупые вопросы.
Противно говорить, но я был рад происшедшему. Это позволяло мне сменить занятие, прогуляться и проветриться под благовидным предлогом, не вдаваясь в нудные объяснения. Проблем в будущем я как-то не замечал, а совесть меня не мучила.
Глава 4
Старший дознаватель Арконийского Ордена Магов и Заклинателей, без пяти минут первый помощник Главы Целителей, мэтр Теодор Ребенген задержался перед зеркалом, проверяя внешний вид. Удобный, немного неформальный костюм нейтральных цветов, пошитый к прошлому зимнепразднику, сидел на нем чересчур свободно. Когда это он успел так усохнуть? Надо заканчивать с привычкой пропускать завтрак. Нет, он еще не дошел до того, чтобы тяготиться возросшими обязанностями, но уже начал воспринимать минуты покоя как редкую драгоценность.
Это был насыщенный событиями год, но особенно туго Ребенгену пришлось в последние три месяца. Три месяца охоты на невидимок, три месяца схваток и преследования, когда в толпе сограждан только ты знаешь, что вон тот человек впереди — смертельно опасный враг. Король и Орден Магов решили не объявлять о вторжении доппельгангеров публично: общественная поддержка была хороша, когда дело касалось явного врага, известие о таинственных перевертышах не могло породить ничего, кроме истерики. Но слухи все равно шли, и их источником далеко не всегда становились болтливые кумушки. Это был еще один невидимый пласт борьбы, к счастью, в том, что касалось битвы умов, Арконийский Орден Магов имел успешный многовековой опыт. Агенты Целителей работали языками не переставая, распуская среди простолюдинов все более и более причудливые россказни о кровожадных тирсинцах и колдунах, проникающих в королевство через границу пошатнувшейся Дарсании, новомодных мошенниках, приспособившихся красть чужие лица, о грядущем Приливе и нашествии тварей. Да, да! Ужасный и неотвратимый Прилив превратился в повод для сплетен. На этом фоне разговоры о том, что маги сделали что-то не то, звучали просто пошло. Король воспользовался трагедией семьи Дарсаньи как поводом запретить игрища в Румиконе, а Полые Холмы отдать Церкви под монастырь (взамен хемленского, который после смерти аббата Браммиса тихо закрыли).