Она давала ему шанс, он знал это. В тот момент, когда она угрожала ему, она также предлагала пойти на компромисс.
— Но как я могу все это решить? — спросил он, не желая сдаваться так быстро. — Ты, конечно, не думаешь, что я могу читать твои мысли. Мои возможности заходят далеко, моя дорогая, но не настолько.
— Простака из себя разыгрываете, Эрланд, не так ли?
Он кивнул, затем облизал губы, которые внезапно стали сухими. Он разыгрывал, но у него не очень-то получалось.
— Ну что ж, это тоже неплохо. Вы должны решить, чем готовы рискнуть, основываясь на том, что вы можете угадать о сильных и слабых сторонах моей позиции.
— Но я ничего не могу угадать! Я даже не знал, что ты способна поставить меня в подобное положение! Дела Лиги — не игра. И в них не играют!
— Чепуха! — прервала она, и ее улыбка внезапно исчезла. — Вы годами играли в подобные игры. Как, по-вашему, я научилась играть? — На мгновение она уставилась на него. — Хорошо! Поступайте как хотите. — Она повернулась к каминной доске и подняла руку, подзывая орла к себе, словно собираясь покинуть Палату.
Эрланд закрыл глаза и принял решение. Лучше уступить сейчас, чем оказаться поверженным перед всей Лигой.
— Чего ты хочешь, Кайлин?
Она бросила на него взгляд через плечо. Ее птица еще даже не шелохнулась, и он подумал, собиралась ли она вообще уходить. Сейчас это уже не важно. Каким бы играм она ни научилась от него, она овладела ими в такой мере, какой он и представить не мог.
— Я хочу сотрудничать с тобой. Я хочу, чтобы ты перестал превращать каждый вопрос в проверку лояльности Лиги по отношению к тебе.
— Хорошо.
Она снова повернулась к нему:
— Нападения на Орриса должны быть немедленно прекращены.
— Ты не можешь ожидать, что я смогу контролировать действия каждого члена Лиги, Кайлин. И конечно, ты не можешь надеяться, что я смогу контролировать тех, кого мы исключаем. — Он не собирался во всем ей уступать.
— Нет, именно этого я от вас и жду, Эрланд. Если вы прикажете им оставить Орриса в покое, так и будет сделано. А что касается Ковета и его друзей, то, я думаю, мы сможем заменить исключение их из Лиги наказанием несколько менее строгим.
— Мне кажется, — сказал Эрланд, стараясь не выдать своей радости, — что такое решение будет в интересах Лиги. Сейчас не время подталкивать наших магов к Ордену или Народному Движению.
— Я согласна. Мне бы очень не хотелось, чтобы пришлось забирать у них плащи.
Он сжал зубы.
— И что же удержит тебя от этого?
— Обещание, что я получаю вашу полную поддержку по всем вопросам, касающимся Ордена, свободных магов и Храма.
— Да ты что! — выдохнул он. — Ты ведь просишь меня передать тебе управление Лигой!
Она безразлично пожала плечами с непроницаемым выражением лица:
— Я не собираюсь заходить так далеко.
— Как это не собираешься? Ты хочешь, чтобы я уступил тебе по всем самым важным вопросам.
— Только на время. Только до тех пор, пока этот кризис — какую бы форму он ни принял — не пройдет.
Эрланд заколебался, снова соблазненный перспективой того, о чем она не упоминала.
— А потом?
— Учитывая все то, что я слышала о предыдущих Орлиных Магах Тобин-Сера, я предполагаю, что, как только необходимость в орле проходит, птицы исчезают, оставляя своих магов несвязанными.
Эрланд кивнул:
— Я слышал почти то же самое.
— Так что, как только кризис пройдет, Лига снова будет вашей. Маг без птицы не может быть Первым или Вторым Мудрецом.
— Но ты же не останешься без птицы навечно, — сказал он, скептически глядя на нее. — Ты хочешь сказать мне, что у тебя нет желания возглавить нашу организацию?
— Нет, Эрланд, я ничего подобного не говорила. Я напоминаю тебе о том, что мы и так оба знаем: у меня масса времени. Когда-нибудь я стану Первым Магистром. И я готова ждать.