— Не знаю. А вы изменились?
— Нет, Мышь. Во всяком случае эта ситуация сделала меня еще большим гилдрином, потому что, став Правительницей, я могла перестать скрывать свою принадлежность к ним. Нас так долго притесняли, что мы стали считать страх неотъемлемым спутником жизни гилдрина. Но это не так. Мне понадобилось много времени, чтобы понять это. И смерть человека, который одарил меня этим камнем. Но теперь я это знаю и полна решимости сделать так, чтобы каждый гилдрин в Брагор-Нале думал так же, как я.
— Но сначала вы хотите убить Марара.
— Он не друг гилдринам, Мышь.
— Может быть, и так, но ведь вы не поэтому жаждете его смерти, верно?
Мелиор хотела возразить, но затем поняла, что не может. Мышь была права.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что, возможно, вы не так уж сильно и отличаетесь от других. Все это очень напоминает мне старый образ действий. Тот самый круг насилия и возмездия, который отравляет нашу страну веками. Это как раз то, чего такие, как мы, пытаются избежать со времен Консолидации.
— Такие, как мы, Мышь?
Та покраснела до кончиков ушей и посмотрела на свои руки.
— Ты права, — сказала Мелиор после продолжительного молчания. — Возможно, убить его — это не выход.
— Мышь подняла взгляд:
— Так я могу идти?
Мелиор покачала головой.
— Нет. Мне все-таки нужно остановить его. Он виновен в смерти Правительницы Уэрелла-Наля, он чуть не убил меня, и он участвует в какой-то кампании против Тобин-Сера.
Последнее больше всего привлекло внимание женщины.
— Чем он вредит Тобин-Серу?
— Еще не знаю. Но собираюсь это выяснить. Это — одна из причин, по которой я хочу попасть в Стиб-Наль. — Мелиор перевела дух. — Пожалуйста, Мышь. Мне нужна помощь Сети.
Мышь долго смотрела на нее с ничего не выражающим выражением лица. Она, безусловно, умела скрывать свои чувства, как и все члены Сети. Это было мастерством, выработанным за годы, проведенные в страхе и строгой секретности.
— Я не буду помогать, если вы собираетесь убить его, — наконец, сказала она. — Если вы собираетесь сделать это, то никто в Сети не станет помогать вам.
— Я не буду убивать его, — сказала Мелиор. — Я поступлю как-нибудь иначе. — Видя сомнение в темных глазах молодой женщины, она добавила: — Клянусь памятью Гвилима, Хранителя Камня, чей посох теперь принадлежит мне.
Мышь сглотнула, затем кивнула:
— Хорошо. — Потом она встала. — Теперь я могу идти?
Мелиор бросила женщине ее лучемет:
— Конечно.
Та засунула лучемет в кобуру, которая висела у нее на бедре, и направилась к двери.
— С вами свяжутся в течение двух дней. Мы надеемся, что вы будете готовы отправиться в путь тотчас же.
— Я буду готова.
Мышь дошла до двери и взялась за ручку. Но затем она остановилась и направилась к своему кинжалу, торчащему из стены. Вытащив его из стены, она плавным движением вернула его в ножны в правом сапоге. Мелиор усмехнулась. Она по-прежнему носила свой кинжал там же.
Женщина повернулась и посмотрела на Правительницу:
— А что, если бы вы ошиблись? Что, если бы я оказалась не так ловка и ваш бросок убил бы меня? Подумали бы вы: «Что ж, ерунда, велю своему головорезу найти другого гилдрина».
— Но ведь я не ошиблась. Не так ли, Мышь?
— Ну а если бы все-таки ошиблись?
Мелиор улыбнулась во весь рот:
— Если бы ты не была так ловка, я бы никогда не стала тебя проверять. Нельзя стать Правительницей, если неправильно оцениваешь людей.
— Тогда как же убийце удалось подобраться так близко, что он смог усадить вас в кресло калеки?
У нее был просто потрясающий талант задавать сложные вопросы.
— Я уже сказала тебе, как я узнала, что не убью тебя, Мышь, — наконец, ответила Мелиор, встречаясь с пристальным взглядом изгоя. — Мы с тобой очень похожи.
Мышь, казалось, на мгновение задумалась, прежде чем подойти к двери и открыть ее.
— Мышь! — окликнула ее Мелиор, когда та уже выходила.
Она остановилась на пороге.
— Во дворце могут быть предатели. Будь осторожна, когда станешь возвращаться в квады.
— Я всегда осторожна, — ответила Мышь, закрывая за собой дверь. — Я — гилдрин.
Он видел ее перепачканной в собственной крови.
Даже когда он думал, что убьет ее, он никогда по-настоящему не представлял, что увидит это. Ее убийство представлялось ему простой гигиенической процедурой. «Сейчас она здесь, живая, — думал он, — а через минуту она отойдет в мир иной». Но он никогда не думал, что увидит, как она истекает кровью. Ведь это — Мелиор И Лакин. Она не просто Правительница, она практически стала легендой.