В конце концов, после того как маги потратили на обсуждение несколько часов, Транн согласился выполнять эту функцию, а Радомил предложил стать его Первым Помощником.
— Илианна очень полюбила Амарид, — объяснил он.
Прежде чем заседание было закрыто, маги Ордена единодушно согласились добавить еще один медальон к созвездию золотых звезд, которые украшали крышу Великого Зала. Медальон Терона. Это было нужно сделать, как они все согласились, еще много лет назад.
После этого им мало что оставалось делать, и Транн объявил Собрание закрытым и пригласил их в дом Первого Мага на празднество, которое проводилось позднее в тот же вечер.
Несмотря на то что у служанок Великого Зала было лишь несколько дней на подготовку, Шествие Света и следующее за ним празднование стали самыми приятными из тех, которые Джарид мог вспомнить. И дело не в том, что еда была лучше, чем обычно, или процессия более зрелищной, чем каждый год до этого. Но впервые за многие годы казалось, что над Орденом не нависают никакие тени.
Ночь, когда Джарид впервые участвовал в процессии и торжестве и получил свой плащ, стала одной из самых памятных в его жизни. Но это все происходило перед походом в лес Терона. А сегодня ночью, наконец, длительная борьба, которая началась с нападений пришельцев на Тобин-Сер, была окончена.
Транн разослал приглашения на это празднество не только горожанам, но и членам Лиги и тем свободным магам, которые все еще были в Амариде. И хотя Кайлин уже не было в городе, а Эрланд отклонил приглашение, несколько свободных магов и членов Лиги его приняли. Волшебная Сила все еще была разделена — Джарид примирился с мыслью, что это, вероятно, уже навсегда, — соперничество среди различных групп, ею обладающих, казалось, ослабло вследствие войны с Сартолом. Да, победа далась дорогой ценой. По всей стране люди скорбели о потерянных родственниках и друзьях. А кто мог сказать, какое будущее уготовано Волшебной Силе, раз Созывающего Камня больше нет? Но война окончена. Наконец страна может начать приходить в себя после тяжких испытаний.
— Когда вы уезжаете? — спросил Баден после того, как они сели, переводя взгляд с Джарида на Элайну.
— Скоро, — опередила их Мин с ответом.
Все рассмеялись.
Элайна наклонилась и поцеловала Мин в голову:
— Она права: скоро. Завтра, если получится.
— А ты? — спросил Джарид, перед тем как снова набить рот.
— Мы с Сонель тоже уезжаем завтра. Я скучаю по дому.
Оррис засмеялся:
— Только послушайте его. С трудом верится, что он когда-то был странником. Мне придется взглянуть на этот дом, чтобы понять, что в нем такого особенного.
Баден с удивлением смотрел на него.
— Конечно, Оррис. Добро пожаловать в любое время.
— Спасибо. Транн едет домой за своей женой, и я собираюсь поехать с ним. Я всегда хотел провести некоторое время в пустыне. Но после этого я с радостью заеду к тебе и Сонель.
— Конечно.
— А мы? — спросила Мин с набитым хлебом ртом.
— Если твои папа и мама не будут против, я приеду к вам от дяди Бадена.
— Замечательно, — сказала Элайна, широко улыбаясь.
Но Джарид просто уставился на своего друга, чувствуя, что он планирует все это не просто так. Дом Транна, Баден, а затем их собственный. А куда потом?
Оррис посмотрел в его сторону, и глаза их встретились.
— Что? — спросил дородный маг, снова смеясь. — У тебя такой вид, словно ты не хочешь меня видеть у себя в гостях.
— Вовсе нет, — ответил Джарид. Затем покачал головой. — Пустяки. — Если Оррис что-то и скрывал, то делал это мастерски.
Празднование, как это часто бывает, затянулось до утра. Джарид с Элайной возвратились в Великий Зал лишь за час или два перед рассветом, и Джарид нес спящую Мин на руках. И все-таки поздним утром их вещи были упакованы, а лошади — оседланы. И после того, как они в последний раз попрощались с Баденом и Сонель, Радомилом и Илианна, Оррисом и Транном, они выехали из города и пустились в долгий обратный путь к берегам Южного Шелтера.
— Тебе не кажется странным, что Оррис собирается навестить всех нас? — спросил Джарид, когда они ехали по Ястребиному лесу.
Элайна немного подумала:
— В целом — нет. Ему не нравилось оставаться у друзей, когда Лига преследовала его, потому что он беспокоился, как бы чего не случилось с нами. А сейчас, когда они, кажется, согласны оставить его в покое, он снова готов бывать у нас. Мне это кажется вполне естественным.