– Мужики, остановитесь! Вы знаете, с кем шутите? Это «летящий ужас».
И, словно в подтверждение ее слов, среди ясного неба сверкнула молния и прогремел гром. Птица вырвалась из каскада невероятных трюков и на полной скорости устремилась на восток.
– Ну что за привычка? Не успела проснуться, как уже поломала такое великолепное представление! – с досадой произнес я.
– Ипсона, а как вы узнали в нем колдуна? – спросил юноша.
– Эл, там, в небе, вырвалось наружу столько черной магической энергии, что нетрудно было догадаться, какая птица выполняет развлекательную программу не по собственному желанию.
– Будет в следующий раз знать, как шпионить за нами, – гордо высказался наш колдун. – А как вы чувствуете магическую энергию?
– Вот этому я не смогу тебя научить. Таким нужно родиться. Меня больше беспокоит то обстоятельство, что волшебник смог разорвать твои чары. Я не знаю силы, способной противостоять магии настроения.
– Да ничего он не разорвал. Ваш маленький Серж наигрался и лег отдохнуть, вот все чары и кончились.
– Ты хочешь сказать, что использовал моего беззащитного зверька для своих коварных опытов? – начала Сонька свое любимое занятие в виде наступления на робкого юношу.
Колдун спрятался за мою спину и произнес:
– Мне же необходима практика, а он вел себя так забавно.
– Ему, видите ли, практика нужна! И что теперь – обижать маленьких? – Принцесса встала во весь рост на краю телеги и топнула ногой.
Лошадь восприняла стук, как недовольство столь медленным движением, и резко увеличила скорость. Сонька, повинуясь законам инерции, полетела мне навстречу. Я, следуя инстинкту поймать падающий предмет в виде женского тела, дернулся вперед, но, зацепившись ногами за коварную кочку, успел лишь постелить себя в качестве соломки на месте падения принцессы. Эл тоже не остался в долгу и, споткнувшись об мои ноги, коршуном свалился на Соньку. Довершил лежачую пирамиду компанейский шнырик, из чувства стадности запрыгнув на голову колдуна. Хорошо еще кони не присоединились к нашей компании. К счастью, при выполнении многоходового акробатического номера никто, кроме телеги, не пострадал. Да и выбитую ногой блондинки доску удалось быстро поставить на место.
После этого мы еще долго шли, высказывая друг другу шутливые претензии по поводу жесткости собственного приземления. Одного лишь четвероногого полностью устроила посадочная площадка. Он так и не покинул голову Эльруина, пока дорога не уперлась в небольшой перелесок возле ручья. Заметив изменение местности, зверек поспешил укрыться в самом безопасном, по его мнению, месте – на груди у хозяйки.
Здесь за плетеной оградой находилась избушка бабки Гарпины. Небольшой домик и подворье производили более чем странное впечатление. Вся трава была синего цвета. По дорожкам ходили белые гуси с черными полосками на крыльях, на голове у них красовались бескозырки, лихо сдвинутые на затылок и закрепленные с помощью резинок. Прямо на крыше избы рядом с полосатой трубой торчал перископ. А само строение возвышалось на одном столбе, высотой чуть меньше метра.
Стоило нам зайти за ограду, как со всех сторон раздался звон колокольчиков, за которым последовал противный скрежет. Избушка начала разворачиваться и остановилась, нацелившись на нас дверью. Расценив такой маневр как приглашающий, мы подошли поближе. Дверь избушки распахнулась, а с порога на землю спустился откидной трап.
– Полундра! – раздался сверху хриплый голос, и в проходе показалась бравая старушка в рваной тельняшке под расстегнутым кителем. Красная косынка наискосок закрывала почти половину лица, на шее висел полевой бинокль, бряцающий о тяжелую металлическую пряжку с изображением корабельного якоря. Пряжка являлась украшением широкого ремня, удерживающего на остатках талии черные шаровары, которые заканчивались полосатыми гетрами. Снизу композицию завершали блестящие калоши. Изо рта хозяйки дома торчала большая изогнутая трубка, а на плече сидел золотистый петух.
– Ну, голубчики, прибыли?! – громко спросила она, внимательно осматривая нашу команду одним глазом. – Это что, сейчас так по улицам ходят?! Срамота одна!
Она прошлась перед нами туда и обратно, всем своим видом выражая возмущение. Не дождавшись от нас чего-то, с ее точки зрения, само собой разумеющегося, в конце концов не выдержала:
– Вы куда пришли?! Мало того что одеты не по форме, так еще и стоите, как пьяные матросы в портовом кабаке! Что за расхлябанность?!
Крик взбалмошной старухи всполошил даже шнырика, и он выскочил на плечо своей хозяйки посмотреть, где пожар. Мы вмиг выстроились в одну шеренгу.
– Животы подобрать, грудь вперед! – продолжала командовать старушка.
Проходя мимо Соньки, ведунья округлила глаза и сказала:
– Ну не до такой же степени, – а затем, присмотревшись, снова закричала: – Кто взял бабу на борт?!
В ответ раздался оглушительный визг моего тезки.
– Так бы и сказал, что она с тобой, – отшатнулась старушка. – Докладывайте.
Она подошла к трапу и уселась на вторую ступеньку.
– Группа в составе мичмана, матроса и юнги прибыла для получения мудрых советов. Докладывал старший группы мичман Воронцов. – Не думал, что знания по начальной военной подготовке мне когда-нибудь пригодятся.
– А не врешь? – прищурив глаз, спросила Гарпина.
– Разве что наполовину, – отчеканил я каждое слово.
– Ладно, топайте за мной. – И она стала подниматься по трапу.
Прямоугольный стол с двумя лавками и креслом, небольшая кровать, печка и штурвал возле окна составляли всю обстановку дома ведуньи. Усадив петуха на штурвал и указав нам место на лавках, хозяйка сняла косынку и расположилась в кресле.
– За советами, стало быть, пожаловали, – задумчиво произнесла она и, хлопнув в ладоши, добавила: – Кузьмич, организуй что-нибудь по третьему разряду.
– А ты сама будешь есть эту баланду? – раздался из ниоткуда басовитый голос.
– Что делать? – вздохнула старушка. – Он назвался мичманом, не устраивать же теперь королевский обед.
На столе начали появляться кривые металлические миски с бледно-серым месивом, пятилитровая бутыль с прозрачной жидкостью и мутноватым осадком, граненые стаканы и деревянные ложки, которые явно забыли хорошенько помыть.
– Скучно у меня здесь, – произнесла бабка, – поэтому каждый гость должен рассказать чего-нибудь веселое, иначе осерчаю и могу черт знает чего натворить, не зря же в народе величают «чертовой бабушкой». Вон, Кузьмич когда-то лихим колдуном был. Одно имя чего стоило. Как там тебя величали?
– Кузюрбан Миченгоский мое полное имя.
– Во-во, я пять лет пыталась выучить, да все без толку. Пришлось его подсократить малость. Так вот, Кузьмич чем-то не угодил мне, чем уже, и не припомню. Давно дело было…
– Я помочь хотел, – отозвался недовольный голос.
– Вспомнила! Сундук мы с ним перетаскивали огро-о-омный и уронили мне прямо на ногу. А сундук такой тяжелый был, что синяк потом аж до головы дошел. Как же я тогда разозлилась! Сундук в пепел, а Кузьмича в невидимого слугу превратила. Причем хорошо постаралась, до сих пор расколдовать не могу. А все записи мои вместе с сундуком сгорели. Так что давай, мичман, весели, иначе разгневаюсь.
Что можно придумать смешного в один миг? Хорошо, старушка зевнула во всю свою пасть, и это вытащило из памяти старый анекдот.
– Два злых колдуна как-то плыли ранним утром на корабле. Один другому и говорит: «Слушай, а давай для прикола сделаем одно доброе дело». «А ты знаешь, как они делаются?» – спросил его второй. «Да нет ничего проще. Исполним желание человека, который первым выйдет на палубу. Что он для себя пожелает, то пусть и сбудется». Сказано – сделано. Они произнесли свое заклинание и стали ждать. Наконец на палубу выходит заспанный боцман и, сладко зевая и потягиваясь, говорит: «Ну и погодка, якорь мне в задницу!»
Первым, кто проникся смыслом сказанного, был невидимый Кузьмич. Он что-то уронил и начал громко смеяться. Через мгновение кашляющим хохотом его поддержала старушка, а потом раздался звонкий голосок принцессы. Один Эльруин сидел недоумевая. И лишь когда все почти угомонились, Сонька вкратце обрисовала юноше конструкцию корабельного якоря. Теперь заливался смехом наш колдун, но, чтобы ему не было одиноко, его поддержали второй волной. При этом старушка соскочила с кресла и пыталась изобразить походку главного героя короткого рассказа с массивной деталью, торчащей у него сразу ниже спины. И, надо сказать, артистические способности у нее имелись неплохие.