Он улыбнулся им. Это было опасное выражение.
— Так что, Диди, ты можешь перерезать глотку этому сопляку. Вайлдер, ты тоже можешь приложить к этому руку, если чувствуешь, что хочешь этого. Получить маленькое возмездие за своего брата. И мы можем закопать тело в каменных пустошах, и объявить, что Феликс Часс был потерян во время операции отступления. И что это вам даст? Десять минут личного удовлетворения? Временный выход для вашего негодования?
— И? — спросил Гендлер.
— Если только это вам сойдет с рук, — уныло сказал Бленнер. — Будут расспросы...
— Вы все такие напряженные, — рассмеялся Мерин. — Нам не нужно убивать мальчика. Он – актив. Он богат, идиоты.
— О чем ты говоришь? — спросил Вайлдер.
— Я говорю о том, что доходы, которыми мы наслаждались годами, значительно уменьшились после того, как сучка Даура подорвала мошенничество с вдовским дерьмом, — сказал Мерин. — Спиртное и таблетки приносят небольшие прибыли. Нам нужен новый приток доходов.
— Что, мы будем доить его? — спросил Гендлер.
— Глубокие карманы, ты сказал, — ответил Мерин.
— Ты говоришь о вымогательстве с запугиванием? — спросил Бленнер. Внезапно он почувствовал, что очень холодно.
— Я предлагаю, что нам нужно перекинуться тихим словом с Феликсом, — сказал Мерин, — и продемонстрировать, насколько его жизнь будет лучше в этом полку, если у него будут друзья, присматривающие за ним. Друзья, как мы, кто может сделать его существование намного более сносным. В обмен на, скажем, регулярные выплаты из вкладов его семьи. Мы можем уютно делить это, на четверых – может быть, даже накопим достаточно, что в один день, не так далеко от этого, мы сможем просто свалить, купить билет на торговом корабле и свалить нафес от такой жизни.
— Воу, воу, — произнес Вайлдер. — Мне… мне тревожно от такого разговора.
— Серьезно, Якуб? — улыбнулся Мерин. — Даже мысли не было о том, чтобы обмануть человека, которого ты ненавидишь, с помощью его же собственного сыночка? Это не для тебя?
— Я думаю, что Капитан Вайлдер встревожен, что ты говоришь о вымогательстве с запугиванием, и дезертирстве, — сказал Бленнер. — Этот разговор считается заговором с целью совершения. И как вы указали, Капитан Мерин, это не тот разговор, который вы мудро ведете при мне. Я думал, что ты умный, Мерин. Я знал, что ты извращенный, как фес, но я думал, что ты дотошно осторожный. Эта твоя «длинная игра».
Мерин улыбнулся еще шире. Он взял фляжку у Вайлдера и сделал глоток.
— Так и есть, комиссар, — сказал он. — Я планирую наперед. Я прикрываю углы. Я не открываю рот до тех пор, пока не уверен, что это безопасно. Кто собирается проболтаться?
— Этот разговор заканчивается сейчас же, — сказал Бленнер. — Если вы не думаете, что я доложу о вас, если вы будете продолжать...
— Что, эти таблетки помогают тебе, Вэйном? — спросил Мерин.
Бленнер замешкался.
— Что?
— Контрабандная сомния. Ой, это плохие новости. Обладание этим, ну… за это человека могут выпороть. И комиссар, о чем мы думаем? О выполнении своих обязанностей? Я бы подумал о назначении в наихудший из возможных штрафных отрядов, по меньшей мере. Назначение Дельта-Тау. Мир смерти, Вэйном. Хочешь закончить свои дни на мире смерти?
— Т-ты угрожаешь мне? — спросил Вэйном.
Мерин сделал легкомысленный жест.
— Я? Нет. Ты один из нас, Вэйном. Один из нашего внутреннего круга. Мы все друзья. Мы можем говорить свободно. Никто из нас не собирается доносить друг на друга, так ведь?
Мерин прошел под тентом и остановился лицом к лицу с Бленнером. Бленнер не мог смотреть ему в глаза.
— Ты нужен нам в этом, Вэйном, — сказал он. — Сладкая, излечивающая-все-недуги защита Официо Префектус. И ты тоже выиграешь. Тебе нравится твоя жизнь, Вэйном. Тебе нравится, что она комфортная.
— Черт тебя дери, — прошептал Бленнер.
— Ой, ладно. Черт меня.
Мерин отвернулся.
— Твой выбор, — сказал он. — Но мы всецело тобой владеем. Бросишь монетку в нашу сторону, тебе конец. Ты, серьезно, думаешь, что я открыл бы рот перед тобой, если бы уже не владел тобой? Длинная игра, Вэйном, длинная игра.
Бленнер тяжело сглотнул. Он почувствовал слабость. Он мог чувствовать, что все трое из них пристально смотрят на него. Самосохранение, которое заботилось о его безопасности всю его карьеру, безупречно пнуло его.
Он выдавил свою самую очаровательную улыбку.
— Я просто проверял тебя, Флин, — сказал он. — Я хотел убедиться, что ты был серьезным. Настало время прекратить нам собирать объедки и набрать приличные очки.