— Тогда, Гаунт? — сказал он.
Ее рот нерешительно снова изогнулся в перевернутой U.
— Может быть.
Он мог сказать, что ей некомфортно. Она пыталась быть открытой, но сантименты ей не нравились. Он сменил тему.
— Послушайте, майор, — тихо сказал он. — Мне нужно рассчитывать на вас.
— Да? — прошептала она, наклонив голову вперед.
— У нас проблема с двигателем. Плохая. Мы можем не добраться до дома. На самом деле, нас может выбросить в реальное пространство в любое время.
Он держал свой голос на минимуме.
— Если это произойдет, мы будем в опасности.
— Нападение? — спросила она.
— Да. Если нас возьмут на абордаж, мы должны будем защищать себя, секция за секцией. Вы защитите лазарет для меня? Поднимете всех способных на защиту?
— Вы отправите сюда ящик с винтовками?
— Запасы ограничены, но, да.
Она кивнула.
— Конечно. Конечно, защищу, — сказала она. — Рассчитывайте на меня.
— Уже, — ответил он.
Она заморгала от удивления и посмотрела на него. Он протянул руку, и она ее пожала.
— Держите это при себе, но будьте готовы, — сказал он.
Он встал с края ее койки и повернулся, чтобы уйти.
— Я буду, Гаунт, — сказала Паша.
Через несколько коек дальше, Элоди играла в регицид со своим мужем. Бан Даур все еще выглядел очень болезненным и слабым от ран, которые получил. Они поженились на пути к Пределу.
— Капитан. Мэм Дютана-Даур.
Они осмотрелись. Элоди начала вставать.
— Я просто приветствую, — сказал Гаунт. — Не позволяйте мне вмешиваться.
— Мило с вашей стороны, сэр, — сказал Даур.
— Разве я мог не остановиться у одного из моих лучших, — сказал Гаунт. — Как оно, Бан?
— Все хорошо. У меня все еще внутренне кровотечение, так они говорят. Есть еще, что заштопать.
— Ты сильный, Бан.
— Да, сэр.
— И она делает тебя сильнее, — сказал Гаунт, смотря на Элоди. — Я узнаю любовь, когда вижу ее, потому что я мало ее вижу.
— Вы льстите мне, сэр, — сказала Элоди.
— Мэм, — начал Гаунт.
— Элоди, — твердо сказала она.
— Элоди, — поправился он. — Пока вы остаетесь с этим полком, вы быстро поймете, что я никогда не льщу никому.
Ближе к концу первого отделения Гаунт наткнулся на Доктора Колдинга, который проводил осмотр. Он проверял Раглона и Канта, которые восстанавливались от серьезных ран.
— Я ищу Керт, — сказал Гаунт.
— Я думаю, что она в задних комнатах, — сказал Колдинг. — Могу я чем-нибудь помочь?
— Нет, она проинструктирует вас, — ответил Гаунт. Он сделал паузу.
— Колдинг?
Альбинос повернулся к нему.
— Сэр?
— Поддерживайте ее.
— Я так и делаю.
— Потеря Дордена тяжелая.
— Я едва знал его и я обеспокоен значимостью, — ответил Колдинг. Гаунт кивнул, повернулся и пошел в офисы позади больничного отделения.
Сначала он нашел Капитана Мерина, раздетого до пояса, сидящего прислонившись к спинке стула, пока санитар Керт, Лесп, работал над его спиной чернилами и иглами.
— Простите, сэр, — сказал Лесп, вставая.
Гаунт показал ему «не важно». Лесп был хорошо известен, как татуировщик полка, человек искусства, а в качестве санитара, как поборник гигиены. Гаунт давным-давно прекратил пытаться избавиться от попыток Танитцев не по кодексу украшать свою кожу татуировками.
— Мои извинения, сэр, — резко сказал Мерин, потянувшись к своей рубашке. — Было свободное время, и я подумал...
— Было собрание офицеров, неформальное, — сказал Гаунт.
— Меня не предупредили, — сказал Мерин, и он казался искренне раскаивающимся.
— Все нормально. Оно было неформальным, как я и сказал. Но найди Колеа, чтобы он ввел тебя в курс дела. Впереди могут быть проблемы.
— Конечно, — сказал Мерин.
— Какие татуировки делаешь?
Мерин сделал паузу.
— Просто… просто имена, — сказал он.
— Имена? — спросил Гаунт.
— Книга Мертвых, — сказал Лесп, полуулыбнувшись, затем пожалев об этом, когда увидел выражение на лице Гаунта.
Гаунт сделал круговое движение пальцем повернуться, и Мерин повернулся, чтобы показать свою спину. Торс Мерина был сильным и бугрился мускулами. В нижней левой части спины Лесп наносил список имен черными чернилами. Это были имена людей из Роты Е Мерина, которые погибли в Пределе Спасения. Мерин потерял многих, возможно слишком многих, из-за Локсатлей во время финальной эвакуации.
Лесп наполовину нанес имя «Костин», имя, которое особенно беспокоило Гаунта. До рейда, Рядовой Костин, хронически ненадежный солдат, был обнаружен виновным в получении посмертных вознаграждений через пособия вдов от Муниторума. Гаунту это казалось особенно возмутительным преступлением. Кто-то делал огромные деньги на погибших полка. Костин был убит до того, как его подельники могли быть обнаружены.