— Что ты видишь? — прошептала она.
Он указал. В десяти метрах под ними, рядом с линией воды, был какой-то механический мост или стыковочные ворота, соединяющие баржу, на которой они стояли, с ее соседом.
— Сельхозлодки – модульные, — тихо сказал он. — Они могут работать независимо, или сцепиться вместе, чтобы действовать, как единое целое, как большее сборочное судно.
— И?
— Я думаю, что они, так же, могут быть состыкованы для перемещения грузов с переработанной едой, — задумался он.
— И?
Он поманил. Они подошли к железной лестнице и спустились сквозь ржавые палубы в темноту. Внутри баржи воняло даже хуже. Ил и плесень покрывали стены и ячеистый пол. Было черно, как смоль.
Макколл спрыгнул с последних двух метров лестницы. Жукова последовала.
Он повел ее к большому открытому люку, и она увидела, что они добрались до ржавого моста, соединяющего два судна. Она смотрела во тьму соседней сельскохозяйственной лодки.
— Они связаны, — прошептал он. — Они соединены вместе. Связанные вот так, законсервированные, перспектива такова, что все сельскохозяйственные лодки на этом кладбище прицеплены друг к другу, все соединены. Большинство из них, во всяком случае.
— Это же несколько миль металлолома, — сказала она.
Он кивнул.
— Все соединены.
Макколл встал на колени и прижал ухо к палубе.
— Слушай, — сказал он.
Жукова не была уверена, что собирается сделать это. Палуба была грязной.
— Слушай! — прошипел Макколл.
Она опустилась и прижала ухе к металлическому покрытию.
Она могла слышать треск древних корпусов, пока они качались на мелкой воде, глухие удары буферов, когда волна терла одну лодку о другую.
И что-то еще.
— Ты можешь пройти весь путь от западной точки залива к батареям незаметно и не используя сухую землю, — прошептал он.
— Если ты пойдешь через корабли, — ответила она, ужаснувшись.
— Наступление бронетехники было не единственным отвлечением внимания, — сказал Макколл. — Волна пехоты в Милгейте тоже уловка.
Жукова снова вслушалась в палубу. Другой звук был теперь четче. Тихий, незаметный, но характерный. Движение. Множество людей в тяжелых ботинках крались через внутренности кладбища кораблей.
— Они используют сельскохозяйственные лодки, — сказал Макколл. — Это – главная атака. Они идут этим путем.
— Мы должны предупредить Полковника Роуна, — сказала Жукова с широкими глазами.
— Да ну нафес, — произнес Макколл. Он проверил свою микробусину.
— Сдох, — сказал он. — Попробуй свой.
Жукова проверила, и помотала головой.
— Они глушат нас, — сказал он. — Этот гул? Это глушение вокса.
— Что будем делать? — спросила Жукова.
— Приведи Роуна, — ответил Макколл.
XXIII. МАГИСТР ВОЙНЫ
Восточное крыло Урдешского Дворца казалось пустым, как будто его не использовали долгое время. Бонин вел. Они проходили мимо комнат, которые были полны брошенной мебели, покрытой пыльными простынями, и других комнат, которые до потолка были заставлены ящиками и хламом. Ковры в коридорах были обветшалыми, а древние портреты, висящие на стенах коридоров, были настолько грязными, чтобы было трудно сказать, что на них было изображено.
Треск и грохот авианалета снаружи продолжался. В воздухе был некомфортный статический заряд от массивных пустотных щитов дворца, как будто собиралась разразиться могущественная гроза. Когда они проходили мимо внешних окон, они могли видеть свечение щита снаружи, окружающего купол Великого Холма магнитосферным свечением.
Время утекало. Уже прошло почти два часа с тех пор, как Гаунт дал Вон Войтцу определенный срок. Ладно, Вон Войтцу придется подождать его ответа. Восточное крыло было похоже на кроличью нору.
— Я думал, что здесь будет охрана, — сказал Белтайн. — Я имею в виду, он – магистр войны. Я думал, что здесь будет высокий уровень безопасности, контрольно-пропускные пункты.
— Я думаю, что его власть держит людей подальше, — сказал Гаунт. — Его абсолютная власть, отталкивающая посетителей.
— Серьезно? — спросил Белтайн.
— Он – магистр войны.
— Если он не любит компанию... — начал Даур.
— Ему придется сделать исключение, — сказал Гаунт.
— Но, если он не позволяет людям...
— Я рискну, Бан.
Это было, определенно, странно. Центральные части массивной крепости, военная комната, командные центры, кишели людьми и активностью, и каждый угол и коридор охранялись. Но, пока они продвигались в восточное крыло, они обнаружили нарастающее чувство пустоты, как будто они ушли из обитаемой крепости в какое-то заброшенное место, место, из которого люди поспешно эвакуировались и никогда в него не возвращались.