— Операционные приказы устарели на десять лет, — сказал Колеа.
— Как объяснила моя коллега, мэм, — сказал Баскевиль, — обстоятельства изменились. Я подумал, что лучше рисковать потенциальной опасностью, чем рисковать еще большей опасностью. Полевое решение.
Лакшима пристально посмотрела на него. — Полевое решение, — сказала она. — Как по Астра Милитарумски. Вы Баскевиль?
— Майор Браден Баскевиль, Танитский Первый, мэм.
— Но вы урожденный Белладона.
— Моя инсигния выдает меня, — ответил он, оживленно.
— Нет, ваш акцент. Когда вы открыли грузовой отсек, Баскевиль, что вы нашли?
— Нарушения в грузе. Некоторое содержимое сместилось и рассыпалось. Я проверил территорию на предмет врагов, никого не нашел, и незамедлительно опечатал грузовой отсек.
— Потому что? — спросила Лакшима.
— Операционные приказы, мэм, — сказал Баскевиль.
— Нет, — сказала она. — Что-то еще. Я вижу это в вашем поведении.
Баскевиль бросил взгляд на Колеа.
— Содержимое одной из коробок рассыпалось таким способом, которого я не могу объяснить. Наш актив предполагал, что этот особенный набор предметов, возможно, наиболее ценные артефакты, собранные во время рейда. Я ни к чему не прикасался. Я оставил их там, где они были, и снова опечатал отсек.
Адепт снова тихо засвистел и зажужжал.
— В самом деле, — кивнула Лакшима. — Охарактеризуйте «способом, которого я не могу объяснить», пожалуйста, майор.
— В коробке были каменные таблички или плитки, мэм, — сказал Баскевиль, чувствуя себя некомфортно. — Они упали, но расположили себя рядами.
— Рядами? — эхом повторил Грае.
Баскевиль сделал жест, чтобы объяснить.
— Идеальными рядами, сэр, — сказал он. — Идеально расположенными. Мне казалось весьма маловероятным, что они могут упасть вот так.
— И вы оставили их? — спросила Лакшима.
— Да.
— Что вы ощущали? — спросил коренастый низкий ученый.
— Ощущал? — ответил Баскевиль. — Я… я не знаю… Моим побуждением было поднять их, но я чувствовал, что это было неблагоразумно.
— Было ли еще что-нибудь примечательное, что произошло за время поездки? — спросил Грае.
— Много чего, — сказал Колеа. — Это была насыщенная поездка.
— О чем бы вы хотели рассказать, я имею в виду, — сказал Грае.
Баскевиль бросил взгляд на Колеа. Никто из них не хотел быть тем, кто откроет ящик Пандоры, насчет орлиных камней и голоса. К тому же, теперь это было выше их класса, и было частью официального отчета о миссии.
— Есть много чего, что вы нам не говорите, так ведь? — спросила инквизитор.
— Отчет о миссии длинный, сложный и засекреченный, — сказал Баскевиль.
— Детали не могут быть разглашены до тех пор, пока отчет не предоставят высшему командованию и магистру войны, и не будут ратифицированы ими, — сказал Колеа.
— А ордос не включен в этот список? — спросила Лакшима.
— Это вопрос протокола Милитарума... — начал Баскевиль.
— Мне сказать, что я думаю о протоколе? — спросила инквизитор.
— Наш командующий офицер прямо сейчас в пути, чтобы доставить полный отчет в штаб, — быстро сказала Фейзкиель. — Он предоставит его лично. Детали были сочтены слишком щепетильными, чтобы быть переданными в сообщении или в другой форме, которая может быть перехвачена.
— Это… Гаунт? — спросила Лакшима.
— Да, мэм.
— Его репутация идет впереди него, — отметил Грае.
— Да, сэр? — спросил Колеа.
— Да, майор, — сказал офицер разведки. — Значительно увеличенная с его смертью, что, конечно же, теперь оказалось неверным. Он сделал себе имя, посмертно. Это редкость, что человек возвращается живым, чтобы оценить это.
— Я уверена, что полковник-комиссар так же предоставит вам полный отчет, — сказала Фейзкиель.
— Конечно, предоставит, — сказала Лакшима. — Магистр войны собрал нашу рабочую группу, чтобы идентифицировать и исследовать собранные материалы. Полные отчеты должны быть собраны у всех участников, и всех, кто контактировал, так же как должен быть осуществлен детальный разбор любых происшествий, окружающих миссию, которые могут быть важны.
Она посмотрела на Колеа.
— Даже те, которые могут казаться неспециалистам неважными, — добавила она.
— Нам нужен будет полный список всех, кто контактировал с предметами во время их изыскания и помещения на склад, — сказал Грае. — Всех, кто был… обнажен.