Колеа кивнул. — Это огромное количество личного состава, сэр.
— Их всех опросят, — сказал Грае.
Адепт зажужжал.
— Этруин спрашивает, кто складировал и пронумеровывал материалы для декларации.
— Я, — сказала Фейзкиель.
Лакшима кивнула.
— Декларация весьма доскональная. Вы одержимы деталями, Комиссар Фейзкиель.
— Я считаю, что именно поэтому Гаунт дал мне эту обязанность, мэм, — ответила Фейзкиель.
— Вы методичны, — задумалась Лакшима. — Обсессивно-компульсивны. Было ли состояние диагностировано, и была ли дана этому экспертная оценка?
— Была ли… что? — спросила Фейзкиель.
— Может мы откроем люк? — предложил Баскевиль. — Вы возьмете на себя ответственность за содержимое. Мы будем рады избавиться от этих вещей.
Я точно буду, подумал Колеа.
Длинная колонна транспортников-8 оставила возвышающиеся врата крытого дока номер восемь и проследовала по старым улицам вниз по склону в Элтат. Дождь прекратился, и небеса были мозаично-серыми. Дождевая вода собралась в выбоинах и колеях, усеивающих рокритовые дороги, и большие колеса движущихся грузовиков расплескивали ее.
Здания квартала были старыми, и выглядели покинутыми. Когда-то они были магазинами и зданиями гильдий, но война опустошила их давно, и они стояли тихими и, часто, заколоченными. Время и погода украли черепицу, а местами были свободные участки земли, где соседние здания были подперты балками, чтобы они не упали в кучи обломков. Обломки заросли лишайником и сорной травой. Это были площадки зданий, разрушенных артиллерийскими обстрелами и нападением с воздуха. Пространства, которые они оставили после себя на границе улицы были похожи на дыры в ряду зубов.
Колонна везла первых из Танитского к предназначенному им размещению. Тона Крийд ехала в кабине первой машины. Она вглядывалась в мрачные здания, пока они грохотали мимо.
— Когда здесь закончилась война? — спросила она.
— Война не закончилась, — ответил Урдешский водитель.
— Нет, я имею в виду, последняя война?
— Какая последняя война? — спросил он, неотзывчиво. Он бросил на нее взгляд. — Урдеш в состоянии войны десятилетия. Захват, оккупация, освобождение, новый захват. Все систему оспаривают с давних пор. Одна война следует за другой, за которой следует следующая.
— Но вы держитесь? — спросила она.
— А какой у нас выбор? Это – наш мир.
Крийд задумалась об этом.
— Простите меня, что спрашиваю, — сказал водитель через какое-то время, смотря на дорогу, — вы прибыли сюда, чтобы сражаться, и вы не знаете, что такое война?
— Это вполне нормально, — сказала Крийд. — Мы просто идем туда, куда нас отправляют, и мы сражаемся. В любом случае, это та же самая война. Та же самая война, как и везде.
— Это точно, я думаю, — ответил человек.
Они ехали дальше через старый квартал. Улицы были безжизненны, как и раньше. Крийд начала замечать вещи, висящие вдоль улиц между зданиями, подобно праздничным флагам. Это были простыни, ковры, старые занавески, и другие большие куски ткани, которые вяло висели в сыром воздухе. Местами простыни висели так низко, что они соприкасались с верхушками движущихся грузовиков.
— Зачем это? — спросила она, показав на простыни.
— Снайперы, — сказал водитель.
— Снайперы?
— Мы завешиваем улицы этим, чтобы уменьшить любую прямую видимость, — сказал водитель. — Это уменьшает возможности для прицеливания для снайперов.
— Здесь есть снайперы? — спросила Крийд.
— Время от времени, — кивнул человек. — Архивраг везде. В эти дни его здесь не так много. Основные сражения на юге и востоке. Там совершенно различные типы убийственных территорий. Но враг проникает иногда. Мятежники, отряды самоубийц, команды внедрения, иногда ублюдки, которые залегают тихо в бомбоубежищах или канализации после последней оккупации. Им нравится причинять проблемы.
Крийд кивнула. — Полезно знать, — сказала она.
Он снова бросил на нее взгляд.
— Изучите жилище, в котором будете жить, — сказал он. — Держитесь подальше от окон. Не торчите без дела на улице. И присматривайте за мусором или обломками на дорогах или у дверных проемов. Еще за брошенными машинами. Ублюдкам нравится оставлять сюрпризы повсюду. Редкий день проходит без взрыва.
Она достигли перекрестка, и остановились, ожидая, пока тяжелые грузовые транспортеры и бронированные машины проедут мимо, направляясь в сторону доков.
На другой стороне перекрестка Крийд увидела стену старого завода. Кто-то, с некоторым навыком, сделал на ней рисунок и написал слова «Святая жива и она с нами» огромными красными буквами. Рядом было грубое, но яркое изображение женщины с мечом.