На крыше было тихо. За пару минут до этого была какая-то стрельбы на западной стороне здания. Она предполагала, что это был Макколл и Вергхастка. После этого все стало тихо. Она была высоко наверху, и ветер, дующий с города, бил ей по ушам. Может быть, они разобрались со всеми ними, или заставили отступить.
Она услышала внезапный треск. Выстрел из винтовки. Затем быстрая очередь из автоматического пистолета. Еще один, более громкий, одиночный выстрел.
Тишина.
Фигура покинула укрытие на коньке крыши перед ней. Человек в грязной боевой одежде, с длинноствольным оружием с прицелом. Он пытался спуститься вниз. Поспешно, она подняла свой лазган и выстрелила, разнеся черепицу слева от него.
Он вздрогнул и заметил ее, поднимая винтовку, чтобы выстрелить. Он выпустил одну пулю, которая пролетела мимо ее щеки на расстоянии пальца. Крийд вонзила три заряда ему в верхнюю часть тела. Он дергался, как от удара молотом, от каждого, затем упал. Его обмякшее тело, с почти широко раскинутыми руками, соскользнуло с края крыши перед ней, и кучей свалилось внизу.
Прижав винтовку к плечу и целясь, Крийд поспешила вперед. Стрелок был мертв. Нет нужды даже проверять. Были ли здесь еще?
Она обошла вокруг края покатой крыши по парапету и вышла на плоский участок. Территория была путаницей из заброшенных вентиляционных отверстий, ржавых и покрытых вмятинами, и штабелей сломанных оконных рам, стоящих у нижнего края крыши.
Никого в поле видимости. Она решила вернуться назад и найти Макколла и Вивво.
Она услышала звук. Зазвеневший кусочек стекла, который откололся и упал.
Она обернулась к штабелю оконных рам. Она увидела торчащую ногу.
Она побежала туда.
Маддалена Дэрбилавд лежала на спине в куче рам. Она упала туда и разбила в дребезги стекла. Куски стекла были повсюду. Ее оружие все еще было у нее в руке, но оно было пустым. Ее лицо было таким же красным, как комбинезон, залитым кровью, которая, так же, покрывала ее волосы. В нее два раза попали из длинноствольной винтовки. Первая пуля попала ей в бедро, и оно было отвратительно деформировано, но вероятно, не смертельно. Вторая, в голову, была смертельной.
Ее глаза все еще были широко открыты. Капли крови прилипли к ее ресницам.
— Ох, фес, — пробормотала Крийд.
Маддалена заморгала.
Крийд опустилась рядом с ней, игнорируя боль, когда кусочки стекла врезались в ее колени и голени.
— Держись! Держись! — произнесла она. — Я приведу медика! — Как женщина могла быть все еще жива с такой раной?
Маддалена смотрела в небо. Она выпустила вздох или стон, который, казалось, опустошил ее легкие.
— Я приведу медика! — сказала ей Крийд, копаясь в своей сумке в поисках бинтов или чего-нибудь еще, чтобы замотать рану.
— Крийд... — сказала Маддалена. Ее голос был тихим, ее губы едва двигались. Это было почти пустое дыхание.
— Я приведу медика, — уверила ее Крийд.
— Присмотри за...
— Что? — Крийд наклонилась, чтобы услышать, своим ухом к губам Маддалены. Кровь булькала, когда телохранитель говорила.
— Присмотри за... — повторила Маддалена. — У тебя есть дети. Ты понимаешь. Ты знаешь, как. Ты...
— Не разговаривай.
— Феликс. Пожалуйста, присмотри...
— Оставайся со мной! — сказала Крийд, пытаясь наложить повязку на рану на голове.
— У тебя есть дети. Не позволь ей...
— Кому? Ты имеешь в виду, Йонси? Что с Йонси?
— Пообещай мне, что ты присмотришь за Феликсом. Защити Феликса.
— Что? Останься со мной!
— Пообещай мне.
— Я обещаю.
Маддалена снова заморгала.
— Тогда, хорошо, — сказала она. И умерла.
XV. ШТАБ
Гаунт следовал за Байотой по залам Урдешского Дворца. Тактик казался менее предрасположенным разговаривать дальше.
Охранники были расположены на каждом углу и у всех дверей: Урдешцы в парадной форме, Нарменианцы с хромированными нагрудными пластинами и силовыми дубинами, Кейзонские штурмовики в тяжелой броне. Крепость была из бледного камня и продуваемая сквозняком. Шаги отдавались эхом, и ветер бормотал в пустых залах. Стены были избавлены от картин, а пол от ковров. Изоляционные коврики и тепловая изоляция лежали на главных путях. Старое гальваническое освещение было заменено на светосферы.
Байота провел вниз по длинной, изогнутой лестнице, и настежь открыл двери длинного подземного помещения с рифленым каменным потолком. Подземное помещение было полно людей, стоящих неформальными кучками, разговаривающих. Они все обернулись, когда двери открылись.