— И не потому, что он смотрел сверху и игнорировал так многих из вас за время своей власти? — спросил Гаунт.
Тзара посмотрела на Вон Войтца.
— Ты говорил, что он наглец, — сказала она.
— Я говорил, что он говорит прямо, — ответил Вон Войтц. — Я всегда восхищался этим.
Он посмотрел на Гаунта.
— Он игнорировал каждого из нас? — риторически спросил Вон Войтц. — Да. В некоторых случаях множество раз. Смотрели ли мы мимо и сносили эти пренебрежения? Каждый раз, потому что мы, в конечном счете, всегда видели высший смысл в его цели. Это не личная злоба, Гаунт.
— И вы все так думаете? — спросил Гаунт. — Не только вы шестеро? Все тридцать, которые были ночью?
— Не все, — сказал Сайбон. — Некоторые, как Гризмунд, новенькие и все еще благодарные Макароту. Некоторые, как Уриенц, сделали себе карьеру благодаря Макароту, и никогда против него не скажут. Некоторые, как Келсо, просто слишком старые и следуют доктринам. Но все это чувствуют. Все это видят. И большинство встанут рядом с нами, если мы вмешаемся.
— Но вы – внутренний круг? — сказал Гаунт.
Тзара подняла свой бокал.
— Мы те, у которых нет тайных планов, кроме победы, — сказала она. — Те, кому нечего терять от его покровительства. Мы те, у кого есть яйца, чтобы действовать, вместо того, чтобы бороться в тишине.
— И как вы будете действовать? — спросил Гаунт. Он сделал глоток своего напитка, чтобы держать себя в руках.
— Совместно, — сказал Сайбон, — мы можем поднять вопрос о доверии. Это может обойти штаб для подписей. У нас всех есть союзники. Большинство поддержит. Мы больше, чем просто самоуверенные, у нас есть голоса. Затем мы презентуем это ему, и донесем наше решение для него.
— Официальный и конфиденциальный запрос уже был послан Лорду Сектора Хулан, Главам Флота и Высшим Лордам Терры для их поддержки в смещении магистра войны, — сказал Блэквуд.
— Это не дворцовый переворот, Гаунт, — сказал Булледин. — Мы начали процесс официально, и с должным уважением к одобренной процедуре. Мы делаем это по всем правилам.
Гаунт посмотрел на герб на столе перед собой.
— Теперь в этом больше смысла, — мрачно сказал он. — Еще один голос, чтобы поддержать остальных. Милитант коммандер в вашем кармане. Вы знаете, что я лично в долгу, по крайней мере, у троих из вас. Вы рассчитываете, чтобы я был вашим человеком. Это делает вот это довольно пустым.
— Это заслужено, Брам, — сказал Вон Войтц. — Полностью заслужено.
Гаунт посмотрел на него.
— Скажи мне, Бартол, до того, как это было вложено в мою неожидающую руку сегодня ночью, у вас были голоса? Или я тот, чей голос сделает разницу?
— У нас есть голоса, Гаунт, — фыркнул Сайбон. — У нас они были годами. Твоя поддержка будет просто добавлена к силе нашего голоса, а не к перевесу.
— Этот герб, Милитант коммандер, был вам дан за вашу службу, — сказал Люго. — Как говорит Бартол, это полностью заслужено. Но время...
— Время, сэр? — спросил Гаунт.
— Было необходимо повысить тебя так быстро, насколько возможно, — сказал Люго.
— Процесс смещения в процессе, — сказал Булледин. — Есть только один фактор, которого у нас не было.
— И что это, сэр? — спросил Гаунт.
— Приемник, — сказал Сайбон.
— Ни один человек ниже звания Милитант коммандера не может быть избран на пост магистра войны, — сказал Вон Войтц.
— Вы... — начал говорить Гаунт. — Вы с ума сошли?
— Мы не можем просто сместить Макарота во время войны, — сказал Вон Войтц. — Мы не можем нарушить цепь командования. Смещение должно иди рука об руку с преемственностью. Чтобы успешно осуществить это, нам была нужна готовая замена. Кандидат, приемлемый для всех.
— У нас у всех есть багаж, — сказал Блэквуд. — Это не может быть кто-нибудь из нас.
— К тому же, это стало бы испытанием для слишком многих личных амбиций, — сказала Тзара.
— Но ты, — сказал Люго, — Народный Герой, убийца Асфоделя, Спаситель Беати, вернувшийся во славе, отсутствующий десять лет, никакие ссоры и штабные дрязги не цепляются тебе за пятки. И никакой истории амбиций. Твои руки без единого пятнышка. Потому что ты не знал о всей инициативе до сегодняшнего вечера.
— Слайдо почти сделал это после Балгаута, — сказал Сайбон. — Ты это знаешь.
— Ты наш кандидат, Брам, — сказал Вон Войтц. — Нам не нужна твоя поддержка. Нам просто нужно, чтобы ты был готов, когда мы объявим тебя магистром войны.
XVII. ОРЛЫ
Полковой псайбер орел сидел на заборе, окружающем двор, одна голова уснула, другая бодрствовала и бодро смотрела на рассвет.