Она подошла к ним.
— Я еще раз проверю периметр, — сказал Бонин.
— Оставайся счастливчиком, Мах, — сказал Макколл, когда разведчик пошел прочь.
— В чем дело? — спросила Жукова.
— Я думал, — сказал Макколл.
— О-о-о, слушаю.
Макколл не улыбнулся.
— Ты знаешь, какая у тебя была репутация, когда ты пришла к нам? — спросил он.
Она сердито посмотрела. — Дай мне гаково предположить, — сказала она.
— Красивая девочка, — сказал Макколл. — Слишком красивая. Слишком красивая, чтобы быть хорошим солдатом. Должно быть, получила свое звание за то, что красивая. Трофейный офицер. Хорошо смотрится на вербовочных постерах Улья Вервун.
— Пошел нафес, — сказала она.
Он пожал плечами.
— Это правда, так ведь? — спросил он.
— Я сражалась, шеф. Планетарные силы обороны, разношерстный отряд, потом ополчение, потом Гвардия. Я заслужила свои лычки. Я заслужила свое место.
— Не говорю, что это не так. Я говорю то, что мужики всегда думают.
Жукова вздохнула.
— Это преследует меня всю мою жизнь. Мужики думают то, что думают, и они имеют тенденцию быть тупыми. — Она показала на свое лицо. — Я этого не просила. В Вервунской Войне, иногда, я надеялась, что ранит шрапнелью. Попаду под бомбардировку одной из тех гаковых машин скорби, знаешь ли? Чтобы это слегка превратилось в месиво, чтобы люди начали меня воспринимать серьезно.
Макколл кивнул.
— Только этим утром, — сказала она. — Бан Даур, мой друг. Я знаю его годы. Даже он сострил. Не хотел причинить вред. Просто обычная шутка о Жуковой. «Ой, она красивая. Должно быть, проделала путь через нескольких офицеров, чтобы получить звание.» Я устала от этого. И это не только мужики. У нас с Элоди теперь все нормально, но поначалу она думала, что я была каким-то старым огоньком, появившимся, чтобы увести Бана. И Паша, люби ее Трон, всегда предостерегает мужиков насчет меня. Что я использую свою внешность, чтобы получить то, что хочу.
— Это так? — спросил он.
— А ты что думаешь?
— Я не думаю, что ты должна быть капитаном, — сказал Макколл.
Она заморгала. Румянец появился на ее щеках.
— Я ожидала... — она запнулась. — От тебя, по крайней мере. Пошел нафес. Пошел ты нафес в ад.
— Я не думаю, что ты должна быть капитаном, потому что это расточительство, — сказал он.
Она нахмурилась.
— Ты хороший солдат, и ты выглядишь так, как есть, — просто сказал Макколл. — Ты получаешь повышение. Пользуясь преимуществом. Выбранная над остальными. Умная. Хорошо выглядящая. Четко формулирующая мысли.
— Ты сейчас пытаешься залезть мне в трусы, Макколл?
Он фыркнул.
— Я говорю, что ты выбрала очевидный путь. Продвижение по карьере. Но я видел твою работу. На Армадюке. И на той крыше вчера Это была не просто хорошая служба. Ты можешь вести людей, Жукова, но ты очень хороша в индивидуальной работе.
— Спасибо, — сказала она, удивленная.
— Это заставило меня просмотреть твой послужной список. Я долго об этом думал. Слушай, я не ищу просто хороших солдат. Я ищу специалистов.
— Серьезно?
— Паша снова на ногах. Командование не останется твоим. Для тебя и Спетнина останется Рота Т, и ты получишь командование, потому что ты выглядишь так, как выглядишь. И это будет тратой Спетнина потому что, если честно, он фесово хороший офицер.
Макколл праздно посмотрел на орла, наблюдающего за ними.
— И это двойная досада. Он будет демотивирован, и мы потеряем хорошего линейного командира. И ты получишь командование, что хорошо, но не соответствует твоим настоящим талантам. Ты – расточительство в качестве капитана. Любой может быть офицером.
— Ну, не любой, — сказала она.
— Я не знаю. Посмотри на Мерина. Некоторые люди становятся приличными офицерами. Некоторые люди становятся великолепными офицерами. Но почти никто не становится великолепным разведчиком.
— Разведчиком?
— Что думаешь?
— Ты предлагаешь мне место в штате разведчиков?
— Кажется, я это и делаю, ага, — сказал он.
— Я никогда не просила...
— Я выбираю Танитских разведчиков, Жукова. Я не набираю добровольцев. Ты сохранишь свое звание, но ты будешь отвечать передо мной. Ты откажешься от командования.
— Что… что говорит Паша? Или Гаунт?
— Я не знаю, — сказал он с небрежным пожатием плечами. — Я еще никого не спрашивал. Я спрашиваю тебя первой. Скажи нет, и никого не придется спрашивать. Скажи да… Ну, Гаунт редко не принимал мои рекомендации.
— Я говорю, да, — сказала она.
Он кивнул. Он пытался не улыбаться, но ее улыбка была яркой и заразительной.