— Гол, Баск и я управляем полком достаточно хорошо, когда тебя нет поблизости.
— Я в это не сомневаюсь, но Муниторум будет настаивать на соблюдении официальных процессов. Мне нужно повысить одного из вас, или они приведут кого-нибудь снаружи.
— Серьезно? — спросил Роун, его лицо было не в восторге от такой перспективы.
Гаунт улыбнулся.
— Это будет один из вас троих. Ну, я считаю, что Даур, Элам и Паша тоже подходят, но, на самом деле, это один из вас троих. Иронично. Один Танитец, один Вергхастец, один Белладонец.
Роун кивнул.
— Это должен быть Гол, — сказал он.
Гаунт выглядел удивленным.
— Я прошу тебя, Эли.
— Быть полковником? Полковник Роун? Я так не думаю. Гол лучший человек.
— Гол – один из лучших людей, с которыми я когда-либо служил. Но это должен быть Танитец, из-за истории полка и его названия, и это должен быть ты, из-за твоей службы.
Роун откинулся на стуле и пожал плечами.
— Вот, что я думаю, — сказал он. — Ты сказал мне, что штаб повысил тебя за твой послужной список, главным из которого был Улей Вервун. Народный Герой. Если это все насчет шоу, тогда крепкозадый герой разношерстного отряда Вергхаста – это тот, кто тебе нужен. Это весьма поэтично. Народный Герой и его бесстрашный заместитель-партизан. Плюс, опять же ради шоу, Гол был… типа… благословлен фесовой Беати и был возвращен из живых мертвецов, так что он, вероятно, получит фесозадую святость в отдаленном будущем.
— Она здесь, ты знаешь? — сказал Гаунт. — Здесь, на Урдеше.
— Так я понял.
Роун положил руки на стол.
— Я не хочу быть фесовым полковником, — сказал он. — Колеа – вот человек, который тебе нужен. У нас у всех есть авторитет, это достаточно верно. Мой идет от… ну, люди бояться меня. Они любят Баска. Это то, откуда идет его авторитет. Гол… Он командует через уважение. Все его уважают. Все. Он – тот, кто тебе нужен. Плюс, он никогда не пытался убить тебя или не клялся в вечной мести против тебя или что-нибудь такое. Я не хочу быть фесовым полковником. Мне никогда не удастся снова посмотреть лесам Танита в лицо… ой, погоди.
Он уставился на Гаунта.
Гаунт рассмеялся.
— И, к тому же, — сказал Роун, — я никогда не смогу занять место Корбека. Никогда.
Гаунт кивнул.
— Мы поговорим об этом позже, — сказал он.
— Ни феса, — сказал Роун. — Это законченное фесовое дело, мой Лорд Милитант коммандер.
Они сидели вместе на разрушенной стене позади здания, смотря на разрушенные каменные пустоши.
— Как долго ты... — в конце концов сказал Далин.
— Девочка? Ты тупой? Всю жизнь.
— Скрываешь это, я собирался сказать.
Феликс пожала плечами.
— С Вергхаста. С рождения.
— Кто знает?
— Маддалена знала. Ладд знает.
— Ладд?
— Да, «Ладд», — усмехнулась она.
— Как Ладд узнал?
— Практически по той же причине, по которой и ты. Он узнал случайно. Маддалена пошла на многое, чтобы всегда держать меня в частной комнате. Когда Армадюк вывалился из варпа, я была одна, одевалась для второй инструкции, и я потеряла сознание от удара. Он нашел меня.
— И он увидел...
— Да, он увидел.
— Значит, это поэтому он...
— Да, поэтому. Поэтому он хотел, чтобы я была отдана под его опеку, чтобы защитить мой секрет. Но он не мог это сказать. И твоя чертова мать...
— Делала то, о чем ее попросила Маддалена. И пыталась помочь тебе.
Феликс пожала плечами.
— Это больно? — спросил Далин.
— Что больно?
— Повязка на твоем теле, сдавливающая твою...
— Мою?
— Твою… грудь.
— Они называются груди, Далин. Повзрослей.
— Прости.
— Ты к этому привыкнешь, — добавила она.
— Зачем? — спросил Далин. Он поднял камень со стены и кинул его над обломками. — Зачем это скрывать? Зачем этот секрет? В этом полку есть женщины...
— Моя мать, — сказала она, — глава Дома Часс из Улья Вервун-Вергхаста. Ты вергхастец, Крийд. Ты это понимаешь.
— Немного. Я был очень юн, когда ушел. И я – отребье из нижнего улья, так ведь? Так что политика твоего мира потеряна для меня.
— Мой мир – это твой мир, — сказала она.
— Не совсем. Мой мир – это полк. Для меня, Вергхаст означает полк.
Феликс обдумала это. Она посмотрела на разрушенные дома. Розовый рассвет превращался в тусклый серый, затянутый облаками день, покрытое чешуйками серое пространство неба. Перехватчик, вероятно Молния, пролетел на отдалении, с востока на запад, низко над городом, оставляя за собой долгий, катящийся свист.
— Моя мать – наследница Дома Часс, — сказала она. — Дом Часс наиболее могущественный из правящих династий Улья Вервун. Она – единственная наследница. Сыновей нет. Первая женщина, у которой есть это звание. Она должна унаследовать полный титул, когда умрет мой дедушка.