Феликс сделала паузу.
— Время прошло. Он, вероятно, уже мертв.
Она пожала плечами.
— В любом случае, старейшины улья против того, чтобы женщина правила Ульем, и другие знатные семьи… они видят удобный случай, чтобы расшатать Дом Часс и ослабить его хватку на вожжах власти. Улей Вервун-Вергхаст – патриархальный, Крийд. Если моя мать преуспеет, она будет считаться слабой – это будет момент, чтобы скинуть Дом Часс с его долгого доминирования. Дом Анко, Дом Сондар, Дом Дженик… Трон, они будут тяжело сражаться. Это будет династическая война, которая может разрушить Улей Вервун более основательно, чем когда-то удалось Зойканской Войне Херитора гакова Асфоделя.
Она бросила взгляд в сторону на Далина. Он слушал, нахмурившись.
— Моя мать упорная и амбициозная. Очень амбициозная. Она ссылается на непрерывность родословной, и на ее связь с Народным Героем, который спас улей от гибели. Ее могут выбрать на всенародном голосовании, несмотря на ее пол. Сейчас, город знает, что у нее есть ребенок от Гаунта, отпрыск спасителя улья. Таким образом, в отсутствии прямого наследника мужского пола, наиболее элегантным компромиссом для достижения преемственности было бы пропустить поколение. Сделать ребенка новым Лордом. Для моей матери – отойти в сторону и стать Леди Довагер. Для успеха ее сына. Это было бы большое дело. Это безмерно усилило бы Дом Часс. Для Улья Вервун – унаследовать правителя, у которого в родословной как Дом Часс, так и Народный Герой.
— Но никто не знает, что ребенок – девочка?
— Никто, — сказала она.
Далеко в направлении Заракппана, начал прокатываться приглушенный грохот артиллерийской бомбардировки или массированного обстрела, подобно далекому грому или дрожи тяжелых металлических листов. Пятно черного дыма размазалось по горизонту.
— Моя мать амбициозна, — сказала Феликс. — Она хочет власти себе. И она, в любом случае, не может согласиться на требования отойти в сторону, потому что это означает признать, что ее ребенок тоже женского пола. Так что, она отослала меня прочь.
— Вот так просто?
— Ты серьезно не понимаешь политику улья, так ведь? Отослав меня прочь, моя мать делает себя единственным кандидатом на преемственность. Она избегает проблемы отхода в сторону, и обеспечивает абсолютное право первородства, что подходит ее амбициям, независимо от политической борьбы, которая может встать перед ней. Если бы я осталась, вопрос о моей преемственности стал бы в фокусе, и мой пол открылся бы. Это бы ослабило Дом Часс даже больше. От пропускания не было бы пользы, а в дальнейшем были бы шансы на преемственность женщин. Женщина следовала бы за женщиной. Это было бы слишком для традиционалистов. С Домом Часс было бы покончено.
— Значит, она отослала тебя прочь?
— Она отослала меня прочь.
— Значит, она может стать королевой?
— Не королевой. Главой Дома.
— Звучит не так, как будто она очень приятная женщина, — сказал Далин.
— Так и есть. Она – политическое животное. Я уважаю и ненавижу ее за это в равной степени. Я честно хотела найти своего отца. Я думала, что он будет лучшим родителем.
— А он нет?
— А ты как думаешь?
Далин покачал ногами и пожал плечами.
— Он – великий человек.
— Он – великий солдат, — сказала Феликс. — Он – не отец. Кроме как, иронично, для Призраков.
Далин пробежался языком по губам и на мгновение задумался.
— Мы должны рассказать ему, — сказал он.
— Нет!
— Тогда, моей матери?
— Ты пытаешься быть тупым?
— Тогда, Доктору Керт. Керт можно доверять. Разве она еще не знает?
— Я старательно избегала все медицинские осмотры, — сказала она. Она сделала паузу. — Перспектива вшей – это проблема.
— Ты на передовой. Что, если тебя ранят? Они выяснят. Этот не тот способ, чтобы узнать!
— Ты будешь хранить мой секрет, Далин Крийд. Ты мне поклянешься в этом.
Она яростно посмотрела на него. Она не просила. Это был взгляд человека, который был воспитан, чтобы ожидать полного подчинения.
— Слушай, — сказал он. — Высший эшелон Вергхаста может быть женофобным беспорядком… что, я должен сказать, стало для меня сюрпризом, исходя из того, сколько солдат-женщин он вырастил. Как мою мать.
— Из-за необходимости, — усмехнулась она, — и из-за того, что это единственная сфера в которой Вергхастские женщины могут расцвести. Война позволила женщинам показать их силу. Это официальный момент против традициональной патриархии, которым моя дорогая мать воспользовалась на полную, чтобы сохранить свою позицию. Это, так же, стало фактором для ее решения насчет меня. Если бы меня послали к моему прославленному отцу, и я бы служила с ним, и заслужила звание и славу, тогда я могла бы вернуться и помочь ей, и было бы неважно, была ли бы я мужчиной или женщиной. Потому что слава, полученная в войне – это валюта, которую понимают все Вергхастцы. Так что она заставила ювенантцистов ускорить мой рост и отослала прочь.