Уриенц пожал плечами.
— Остальной старший офицерский состав. Это не секрет. К некоторым из нас обращались за поддержкой.
— Вы отказались от возможности?
Уриенц улыбнулся.
— Есть многие, кто не разделяет точки зрения Сайбона. Многие, кто остается верным Макароту.
— Я верю, что все верны Макароту, — сказал Гаунт.
— Я советую тебе думать осторожно, Гаунт, — сказал Уриенц. — У меня к тебе нет претензий, и я могу видеть, почему они выбрали тебя, как своего человека. Мало кто сможет помешать тебе. Дело не в этом. Мы на лезвии ножа. Последнее, что нам нужно – это смена командования. Нарушение будет катастрофическим.
— Значит, это дружеский совет? — спросил Гаунт.
— Есть некоторые, вероятно, которые могут быть более враждебными, — признался Уриенц. — Просто задумайся о том, что я говорю. Крестовому походу не нужен выстрел в голову, как этот. Не сейчас.
— Выдвижение может быть легко заблокировано, — сказал Гаунт, — очень просто. Это не тайный сговор. Это политическая попытка. Как ты знаешь, магистр войны тоже должен быть осведомлен.
— Кто знает, о чем он думает? — сказал Уриенц. — Никто из нас не собирается сталкивать его с этим вопросом. Он известен тем, что пристреливает посланников, даже если этот посланник приносит ему ценные разведданные. Слушай, если это пойдет дальше, он сможет тихо уйти в отставку. Но, так же, он легко может пойти войной на Сайбона и его закадычных друзей. Никто из нас не хочет попасть под этот перекрестный огонь. И вот это именно то место, где ты будешь, Ибрам. Ты будешь стоять прямо перед Сайбоном. Политическая кровавая баня может отбросить нас на годы. Трон, это может нанести нам ущерб. Лишить нас всей кампании.
— Ты имеешь в виду, Урдеш?
— Я имею в виду чертов крестовый поход. Макарот не идеален, но он магистр войны, и он – магистр войны, который у нас есть прямо сейчас. Это не телега с фруктами, которую нужно опрокинуть.
— Если у вас такое большое беспокойство, сэр, — сказал Гаунт, — вы должны поговорить с магистром войны. Проинформировать его о том, что происходит. Поддержать разговор.
— Мне не нужен этот зенитный обстрел, Гаунт. Никому. Отвернись от Сайбона. Не иди рядом с ним. У них больше нет другого приличного кандидата, которого можно выдвинуть, и никого, которого остальной штаб может принять. Ты отступишь в сторону, и они не смогут продвинуться дальше. Все дело умрет. Пусть это утихнет, подожди своего времени. Как только с Урдешем будет покончено, как только жар стихнет и у нас будет время, чтобы дышать, большинство из нас пожелают, чтобы процесс прошел благоприятно.
— Спасибо тебе за твою откровенность, — сказал Гаунт.
Уриенц улыбнулся.
— Мы все на одной стороне, а? Ты мне нравишься. Я имею в виду, у тебя нет дурных намерений. Ты с прямой спиной вошел в это, и ты едва поспеваешь. Я подумал, что совет благоразумному было хорошей идеей. И, что он сможет спасти нас от большего горя, чем мы сможем вынести.
Гаунт кивнул. Они снова пожали руки. Уриенц повернулся, чтобы уйти.
— Посети этого моего портного, — крикнул он, пока быстро уходил.
— О чем это было? — спросил Даур.
— О приличной одежде, — сказал Гаунт.
— Что?
— О том, чтобы выглядеть, как подобающая личность для работы, — сказал Гаунт.
Дверь снова открылась. Вошел Главный Тактический Офицер Байота.
— Лорд Милитант, — сказал он. — Простите за задержку. Мы должны начать прямо сейчас.
Феликс поднял взгляд.
— Почему мы остановились? — спросил он.
Крийд подвинулась на своем сидении вперед и уставилась в переднее окно машины на траурные транспортники впереди. Далин ничего не сказал. Он был совершенно тих после того, как они отъехали, не просто из уважения, но потому что он думал над кое-чем. Крийд не хотела спрашивать его, над чем, перед Феликсом.
— Трафик, — сказала Крийд. — На следующем перекрестке. Мы скоро снова поедем.
— На Вергхасте, — сказал Феликс, — трафик останавливается перед кортежем. Из уважения. Кортеж не останавливается.
— Ну, это Урдеш, — сказала Крийд.
— Место, где, уважение испытывает, кажется, жалкую нехватку, — пробормотал Феликс.
Крийд посмотрела на него. Сын Гаунта практически съежился на сидении в углу, пристально смотря из бокового окна на ничто. Она решила не давить.
Один из нанятых плакальщиков, жесткая фигура в черном, выбрался из траурного транспортника и величаво шел к их машине.
— Оставайся с Феликсом, — сказала она Далину и вышла.
— В чем проблема? — спросила она.
— Улица перекрыта, мэм, — сказал плакальщик. — Там блокада Астра Милитарум. До самого Круга Кентала, я полагаю.