— Я хочу выиграть эту войну, генерал, — сказал Гаунт. — Я сомневаюсь, что я единственный человек в этой комнате, который думает, что это самая главная цель. До того, как мы выполним приказы магистра войны, нам нужно осмыслить его идеи.
— Ты закончил? — спросил Сайбон.
— Я едва начал, — сказал Гаунт. — Дело не только в Святой. Вы думаете, что она единственная приманка здесь на Урдеше? Главный Тактический Офицер Байота рассказал мне о «безумии» в операциях Сека на этом мире. Обе стороны, должно быть, стремятся заполучить, в целости по возможности, значительные ресурсы на этом мире-кузнице. В конце концов, вот почему захват не был отдан кулаку-молоту флота. Планы Сека, месяцами, казались несвязными, как будто монстр потерял себя, опустился до дикого абсурда. Но то, что мы видим сегодня в Гереппане, может быть расширено на всю планету. С самого начала, Сек был наименее заинтересован в Урдеше, чем в ценности, которую мы поместили на него. Мы сдерживаемся, чтобы Урдеш остался целым. Он рассчитывает на это. Он рассчитывает на тот факт, что мы ценим эту планету в качестве предмета потребления, который нужно сохранить. Я полагаю, что он так беспокоиться о том, чтобы доказать свою полезность… или так беспокоиться о том, чтобы восстановить свою репутацию в глазах Архонта… что обладание Урдешем вторично для него. Он поставил ловушку. Он поместил для нас приманку. Приманка – это Урдеш и сам Сек. Мы так жаждем захватить этот мир в целости и покончить с ним. Так жаждем, что мы привели Святую. Святую, магистра войны, и значительную часть старшего командного состава.
Гаунт посмотрел на них.
— Секу не нужен Урдеш, — сказал он. — Он хочет обезглавить крестовый поход.
Позднее утро принесло сильный дождь над заливом и Элтатом. Это было зловеще. Баскевиль, Домор и Фейзкиель укрывались два часа под колоннадой крепости ордоса, слушая, как дождь стучит по тротуарным плиткам двора. В последний раз, когда Баскевиль попытался вызвать привратника, угрюмый человек вышел после повторяющихся стуков и сказал ему, что транспорт будет предоставлен, и что из-за нехватки водителей, им нужно подождать.
— Мы уже немного подождали, — ответил тогда Баскевиль, сдерживаясь, чтобы не накричать на человека.
Привратник пожал плечами, как будто говоря, «Я знаю, но что я могу сделать, а?»
В этот раз, Фейзкиель подошла к двери и сильно постучала. Ответа не было. Она попыталась открыть дверь, и обнаружила, что она закрыта. Как и дверь в главный атриум.
— Они нас просто оставили здесь? — спросил Домор, стирая капли дождя с носа.
— Это смешно, — сказал Баскевиль.
— Нет, это типично, — сказала Фейзкиель. — Они заставили нас ждать, когда мы приехали сюда, и они снова заставляют нас ждать.
— Почему? — спросил Домор.
— Это – игра, — сказала Фейзкиель.
— И в чем смысл этой игры? — спросил Домор.
Баскевиль застегнул на пуговицы свой мундир.
— Как далеко до расположения? — спросил он.
Домор пожал плечами.
— Семь, восемь миль? — сказал он.
— Мы бы сейчас уже дошли до дома, — сказал Баскевиль. Он начал идти к воротам и улице за ними.
— Ты куда пошел? — спросила Фейзкиель.
— Пешком, — сказал Баскевиль.
Не считая дождя, в районе Гэйлен было тихо. Баскевиль уделил не слишком много внимания, когда они приехали, но теперь он осознал, как пусты и гнетущи были улицы, окружающие крепость ордоса. Место не было брошенным. Территория была наполнена торговыми учреждениями, коммерческими зданиями и счетными домами, и они все были в хорошем состоянии и с хорошим ремонтом. Но все они были закрыты. Ставни закрывали их окна, а решетки на дверях были закрыты на висячие замки. Не было никаких признаков жизни. Баскевиль не был уверен, был ли это просто нерабочий день, праздничный день, вероятно, или были ли здания постоянно закрыты. Они все выглядели так, как будто их закрыли перед прошлой ночью, чтобы никогда больше не открывать.
— Мы просто идем, — сказал Баскевиль.
— Ты знаешь дорогу? — спросила Фейзкиель. — Мы не знаем город.
Баскевиль ухмыльнулся ей, и показал большим пальцем на подавленного Домора.
— Шогги – Танитец, Луна, — сказал он. — Он не собирается потеряться.
Баскевиль посмотрел на Домора.
— Так ведь?
Домор помотал головой.
— Сюда, — сказал он, возглавив их. — На холм, затем налево. Я не помню дорогу, по которой они привезли нас, но я могу найти Низкое Острие оттуда.
Они с трудом забрались на холм под дождем, промокшие.
— Это – хороший знак, — отметила Фейзкиель.
Кто-то намалевал слова СВЯТАЯ С НАМИ на доме неподалеку.