– Лучше найду твоих родителей. Скажу, чтобы предохранялись.
– Не была б ты женщиной…
– Не был бы ты идиотом… – холодно начала Ася, но в этот момент из тамбура появился Лопатин.
– Вы мне надоели! – процедил он, доставая мнемокорректор.
Шорохов это увидел первым, но сделать ничего не успел.
– Идешь, нет? – спросил он, проморгавшись.
– Фотографию могли бы и поприличней вклеить, – пожаловалась Ася.
– Не кокетничай, Прелесть. Меньше нравиться ты мне все равно не будешь.
– Я учту…
– Вот! Культурные же, оказывается, люди! – заметил, поправляя шляпу, Василий Вениаминович.
Лопатин довез их до гостиницы и, высадив, тут же уехал.
– Сколько звезд? – меланхолично спросила Ася, глядя на дымящуюся возле входа урну.
Чад от тлеющего мусора восходил прямым столбом, – Олег отметил, что завтра опять будет морозно, – и клубился под заржавленным навесом с ядовито-зелеными буквами «Урал, отель».
– Здесь, наверно, не звезды, а кресты, – отозвался Шорохов. – Максимально – четыре.
– Фу, Олег!.. Слушай, у нас же карточки! Почему бы не поселиться в другом месте?
– Утро вечера мудренее, – буркнул он.
– До утра еще дожить… Здесь, может, и насекомые…
– Вот и проверим. И без самодеятельности! Если Лопатин привез нас сюда, значит…
Ася, было, взяла его под руку, но тут же высвободилась и, быстро поднявшись по щербатой лестнице, вбежала в парадное.
Олег догнал ее у стойки с зеркальной табличкой «Reception». С той стороны на них смотрела достаточно молодая женщина, крашенная под златовласку, с каким-то значком на лацкане, возможно – ювелирным изделием, возможно – эмблемой отеля.
– Люкс есть? – бросила Ася.
– Есть, и не один, – с достоинством ответила администраторша. – Все заняты.
– Давайте не люкс, – обреченно сказал Шорохов.
– Паспорта предъявлять будете?
– А нужно?
– Как хотите. Кровать двуспальная?
Ася нервно хохотнула.
– Мне не надо, – отрезала она.
Женщина недоуменно взглянула на Олега.
– Мне тоже не обязательно… – Он пожал плечами.
Администраторша, почти ничего не спрашивая, сама заполнила анкеты и выдала Асе ключи с деревянной грушей. Та быстро их цапнула и направилась к лифту.
– Поссорились? – сочувственно спросила женщина. – Бывает… – Она невзначай выложила перед Олегом маленькую плотную карточку.
Он принял это за календарик, но на обратной стороне увидел тонкий курсив с претензией на вязь:
«Мы юные и очаровательные, но без Вас нам скучно. Позвоните в наш люкс по тел. 302. Мы ждем Вас круглые сутки!»
– Бар и ресторан на первом этаже, – объявила женщина.
– Неужели?.. – сказал Шорохов, сгребая со стойки ключи.
Его поселили в четыреста десятом, Асю – по соседству, в четыреста одиннадцатом. Если только это имело какое-то значение. Да пожалуй, что не имело…
Войдя в номер, Шорохов осмотрелся – без особого восторга, но и без ужаса. Хотелось помыться и поспать, и здесь это было вполне осуществимо. В принципе, хотелось еще и есть, но по сравнению с усталостью голод выглядел неубедительным. Что же касается «юных и очаровательных», то Олегу было не до них.
Бросив визитку к телефону, он задернул шторы, принял душ и рухнул на кровать. Лишь расслабившись, Шорохов понял, насколько же он устал, – скорее морально, чем физически, однако гудевшим мышцам этого было не объяснить. Тело ныло, как после пьяной групповой драки, где все бьют всех, не деля людей на приятных и противных.
Уже сквозь сон Олег услышал в коридоре смех и подумал, что это могут быть такие же опера. Следом явилось безумное предположение о том, что в клоаке под названием «Урал» все до единого – сотрудники Службы, включая администраторов и проституток с третьего этажа. Затем ему привиделось, как все они лежат в роддоме, – взрослые, голые и омерзительно беспомощные…
Шорохов проснулся и страдальчески посмотрел в потолок. Над головой вилась зигзагообразная трещина – черная на серой в темноте побелке, – вилась и уходила за стену, в четыреста одиннадцатый номер. К Асе.
Глянув на часы, он обнаружил, что практически не спал. Повздыхав и повалявшись без толку, Олег раскинул руки и случайно выяснил, что кровать не такая уж узкая. Одолеваемый этой мыслью, он сел, нащупал впотьмах джинсы, кое-как попал ногами в ботинки и задумался: а надо ли?..
В коридоре опять рассмеялись, хмельно и заразительно, и Шорохов, не выдержав, поднялся.
Дверь в соседнюю комнату была заперта. Он внутренне возмутился и тихонько постучал.
– Кто?.. – раздалось из номера.
– Служба доставки, – произнес Олег. – Шампанское заказывали?
– Шорох, умри! – крикнула Ася.
Он потоптался, потер живот и снова постучал.
– Ты?..
– Я, – резонно ответил Олег.
– Погоди… сейчас…
За дверью было слышно, как Ася встала и прошла в ванную. Шорохов тревожно покхекал и поздравил себя с большой, но приятной глупостью.
В скважине загремел ключ, и на пороге возникла Прелесть. В нижнем белье. С графином холодной воды, которая вылилась Олегу на штаны. Остатки Ася выплеснула ему в лицо, после этого дверь снова закрылась.
Притащившись к себе в номер, Шорохов стянул джинсы и повесил их сушиться. Пояс со снаряжением, тоже мокрый, он нацепил обратно.
Телевизор не работал, а из чтива в комнате нашелся только листок с правилами противопожарной безопасности. Взгляд случайно упал на визитку – Олег раздосадованно отвернулся, однако идея в голове уже прижилась и пустила корни.
Подумав о том, что контролировать себя следовало бы лучше, он сходил к джинсам и выгреб из карманов кучку мятых купюр, не слишком внушительную. Подсев к телефону, Шорохов снял трубку – втайне надеясь, что линия занята, или что всех юных и очаровательных уже разобрали.
Ответили быстро и ласково.
– Почем? – хрипло спросил Олег, и сам же покоробился. Можно было и покуртуазнее как-нибудь…
– Это смотря на сколько.
Шорохов перебрал сырые деньги. Банкоматов он в «Урале», кажется, не видел…
– Мне минут пятнадцать.
На том конце прыснули, затем зажали трубку ладонью – но не очень плотно, – что-то пробубнили и расхохотались уже всем стадом.
– За пятнадцать минут ты и штаны не снимешь, – досмеиваясь, сказал голос.
– Я уже снял, – признался Олег.
Его слова опять кому-то передали, и в динамике дружно захрюкали.
– Ладно, пылкий… На полчаса наскребешь? Мы в кредит не работаем, извини.
– Наскребу, – пообещал он. – Четыреста десятый.
– Да мы знаем…
Очаровательная прибыла буквально через минуту. Мрачный жующий парнище завел в номер худую, потрепанного вида барышню и недобро зыркнул на Олега.
– Нравится?
– Не влюбиться бы… – озабоченно молвил Шорохов, протягивая деньги. – Горло не болит? – спросил он, когда амбал удалился.
– Работоспособна, – заверила гетера, направляясь к кровати.
– Стой! – одернул ее Олег. – Постель не трогай! Садись на стул. Ближе к стене. К самой стене подвинь, говорю! И раздеваться не надо.
– Фантазер… – вздохнула девушка. – Что теперь?
– Ты стонать умеешь?
– Естес-сно…
– Тогда начинай, – велел Шорохов.
– Что начинать?
– Стонать!
– О-ох, ы-ыххх… – вяло озвучила она.
– Фуфло! – отозвался Олег. – Это что, стоны, по-твоему?! Давай без халтуры.
– Да я не врубаюсь, чего ты хочешь! – обозлилась гетера. – Ты объясни по-человечески!
– Качественно постонешь, и все. И до свидания.
– А!.. Мне на тебя смотреть, как ты будешь…
– Блин!.. Вот, овца… Ну, попробуй еще раз. «А-а-аххх, а-а-аххх» – вот так, примерно. И громче, понятно? Громче!
Девушка шмыгнула носом и часто задышала.
– Так, да?..
– Годится. Только громче!
Она закинула ногу на ногу и принялась хрипеть, мычать и даже что-то такое пришептывать.
– Во-от!.. – одобрил Олег. – Не тормози, я тебе завтра подарю что-нибудь.
– Лучше кэш, а то вы херню всякую тащите.
Внезапно зазвонил телефон на тумбочке.