– У нас нет оружия, – сказал Гаррисон, – но мы защищены. – Слова прозвучали веско и значительно.
– Здесь вам не нужна защита, – ответил Джейсон. – Мы – цивилизованные люди, в нас нет ни грана жестокости.
– Заранее никогда не знаешь, – возразил Гаррисон. – Прошло несколько тысячелетий, время, достаточное для перемен. Вчера, мистер Джейсон, вы пытались сбить нас с толку.
– Не понимаю, – сказал Джейсон.
– Вы рассчитывали, что мы поверим, будто вы не догадывались о нашем прибытии. Однако было очевидно, что вы о нем знали. Вы старательно не выказывали удивления, чем себя и выдали. Вы делали вид, будто наше прибытие не имеет особого значения.
– А должно ли оно иметь большое значение? – спросил Джейсон.
– Мы многое можем вам предложить.
– Мы удовлетворены тем немногим, что имеем.
– Ваш приводной луч не случаен, – продолжал Гаррисон. – Вы знали, что в космосе кто-то есть. В этой части Галактики корабли появляются чрезвычайно редко.
– Вы, джентльмены, кажется, настолько уверены в своих выводах, что позволяете себе грубость, – проговорил Джейсон.
– Мы не хотим вам грубить, – ответил Рейнолдс. – Вы пытались ввести нас в заблуждение, но вам это не удалось. Мы считаем, что будет проще, если вы также будете это понимать.
– Вы наши гости, – сказал Джейсон, – и я не собираюсь с вами пререкаться. Если вы считаете, что правы, я не в силах убедить вас в обратном; и, честно говоря, не вижу в том смысла.
– Мы были несколько удивлены, – небрежно проговорил Гаррисон, – узнав, что на Земле есть люди. Мы предполагали, что тут должны быть роботы, поскольку роботов они оставили.
– Они? – переспросил Джейсон. – То есть вы знаете, кто это сделал?
– Отнюдь, – ответил Гаррисон. – Возможно, я персонифицирую некую силу без всяких на то оснований. Мы надеялись, что знаете вы. Ведь вы далеко путешествовали. Гораздо дальше нас.
Итак, они знают о путешествиях к звездам, печально подумал Джейсон.
– Не я, – сказал он. – Сам я никогда не покидал Землю. Я оставался дома.
– Но другие покидали.
– Да, – ответил Джейсон, – многие.
– И они общаются? Телепатически?
– Да, конечно.
Бесполезно отрицать – они знают все.
– Нам бы следовало соединиться раньше, – сказал Гаррисон.
– Я вас не понимаю, – произнес Джейсон.
– Ну, приятель, вы многого достигли. И мы тоже. Мы вместе…
– Прошу вас, – перебил Джейсон, – нас ждут. После того как вы познакомитесь со всеми, прошу к столу. Будет завтрак. Тэтчер печет блины.
Глава 30
Из записи в журнале от 23 августа 5152 года:
…Когда человек стареет (а я сейчас старею), он словно бы взбирается на гору, оставляя всех позади. Хотя позади остается он сам. Но моя ситуация несколько иная, коль скоро я и все наши остались далеко позади, три тысячи лет назад. Однако в нормальном человеческом обществе, до Исчезновения, жили старики. Их друзья умирали, уходили спокойно и тихо, как летящие на ветру сухие листья, и долго никто не замечал их отсутствия. Разве что замечал их ровесник, сам старик (или старый лист), вдруг, с изумлением и печалью; и он мог бы спросить, что случилось, но, не получив ответа, больше не задавать вопросов. Хотя стариков вообще-то мало что трогает; каким-то странным образом им хватает самих себя. Им нужно немногое, и немногое их волнует. Они взбираются на гору, которой никто не видит, и по мере подъема одна за другой отпадают когда-то очень дорогие им вещи. И чем выше они взбираются, тем больше пустеет их рюкзак, не становясь, впрочем, легче, и то немногое, что в нем остается, оказывается воистину необходимым, тем, что они набрали за долгую жизнь трудов и исканий. И они пребывают в чрезвычайном удивлении – если, правда, дадут себе труд задуматься, – почему же только со старостью уходит все лишнее. Достигнув вершины горы, они видят так далеко и так зорко, что могут лишь опечалиться – если их вообще что-нибудь трогает – тем, что не успеют воспользоваться новообретенной ясностью, и, получается, в ней мало проку теперь, хотя в дни молодости она бы очень пригодилась.
Думая об этом, я нахожу, что не слишком увлекаюсь фантазированием. Мне кажется, уже сейчас я вижу очень далеко и чрезвычайно отчетливо, хотя, возможно, и не столь далеко и ясно, как обнаружится в самом конце. Ибо пока еще я не могу различить того, что ищу, – пути и будущего человечества, которое знаю.
После Исчезновения мы пошли иной дорогой, нежели той, которой шло человечество на протяжении столетий. И ничто, в сущности, не могло быть прежним. Старый мир рухнул, и мало что в нем осталось. Поначалу мы вообразили, что это конец всему; да так оно и было, если иметь в виду утрату той культуры, что мы старательно создавали многие годы. И все же со временем мы поняли, что утрата вовсе не плоха, если не сказать – благодетельна. Ибо мы утратили то, без чего жить стало гораздо лучше. Кроме того, у нас появилась возможность все начать сначала.