На станции Дебальцево, куда я вскоре приехал, чтобы решить ряд сложных вопросов, работа шла в полную силу: железнодорожники разбирали руины, укладывали пути, восстанавливали стрелочные горловины, связисты тянули провода к служебным помещениям, устанавливали мачты светофоров, вагонники чинили подвижной состав.
В депо Дебальцево-Запад меня встретил начальник депо В. Земляной.
— У нас здесь праздник, — сказал он, улыбаясь.
Подошли мастера И. Кузьменко, И. Зайцев, бригадир М. Викторов. Они рассказали о том, что нашли на хуторе, где в свое время стоял фашистский штаб, нефтяной двигатель с генератором.
— Будет энергия! — воскликнул Земляной. — Пустим в работу электросварку, станки в механическом цехе.
Мы подошли к котловану поворотного круга. Ферма уже стояла на катках. Действовала и угольная эстакада, снабжавшая паровозы топливом, работала гидроколонка, устройства для подачи песка. Завершался ремонт водопровода и центрального отопления депо. Работал компрессор, кузнечный молот. На тракционных путях двигались паровозы. Итак, депо жило, хотя над его цехами еще не было крыши, а вокруг валялись обломки железобетона.
Стремительными темпами возрождались также станции, мастерские, поселки железнодорожников. Однако, чтобы возвратить Донецкому краю его довоенную мощь и красу, нужны были еще усилия тысяч рук, требовалось и значительное время.
Помощь Донбассу шла отовсюду. Еще кипели бои, когда мы в «Гудке» прочитали сообщение о том, что станочник локомотивного депо Оренбург, комсорг механического цеха Рафкат Хабибулин начал работать на двух станках. Давал он по пять норм за смену и его сверхплановая продукция шла на восстановление дорог Донбасса.
Комсомольцы далекого сибирского узла Ужур Красноярской железной дороги создали фонд восстановления транспорта Донбасса. Только за месяц они изготовили сверх задания полторы тысячи паровозных и вагонных деталей, несколько комплектов слесарного инструмента.
Со всех концов нашей Родины поступали сообщения о новых фактах братской помощи Донбассу. Из Омска прибыл маршрут, груженый оборудованием и продовольствием. Из Закавказья были доставлены различные строительные материалы, собранные железнодорожниками. Шли составы из Рязани, Москвы, Урала, Средней Азии.
Торжественно встретили мы делегацию железнодорожников со станции Тайга. Я хорошо знал людей этого сибирского узла, потому что совсем недавно работал вместе с ними. Тайгинские машинисты, победители соцсоревнования в своем коллективе Николай Корягин и Раиса Улагина привели маршрут с кирпичом, станками, разным оборудованием. Паровоз, на котором они прибыли, тайгинцы подарили донецким железнодорожникам.
Помогали нам и труженики героического Ленинграда, познавшие немало бед во время блокады. Более семидесяти ленинградских заводов прислали нам свою продукцию — техническое оборудование.
Ехали в Донбасс и люди. Ехали массово, как в годы довоенных пятилеток в Комсомольск-на-Амуре, Кузнецк, на строительство Магнитки. Добровольцы из Сибири, Урала, Дальнего Востока, комсомольцы, люди разных профессий. Они прибывали в наши города, на заводы, шахты, железнодорожные станции. Посланцы братских народов страны Советов — русские и белорусы, узбеки и казахи, грузины и армяне — горячо взялись за работу.
С Томской железной дороги прибыли полностью укомплектованные коллективы дистанций пути и вагонного участка. С Омской, Восточно-Сибирской, Красноярской магистралей прибывали большими группами железнодорожники очень нужных для нас профессий. Их не останавливали трудности — жили люди в тесноте, обходились скромными обедами в столовых и буфетах, а трудились упорно.
Социалистическое соревнование в период завершения войны с новой силой охватило массы. Железнодорожники Попасной и Старобельска первыми объявили о том, что отдадут на восстановление не менее ста часов своего свободного времени каждый. Это начинание единодушно поддержал весь коллектив донецких транспортников. Так что добровольцев у нас всегда было достаточно.
Пожалуй, никогда еще не испытывали мы таких трудностей, никогда до сих пор не работали в таких сложных условиях. Но за плечами у многих моих товарищей, да и у меня уже был опыт борьбы за подъем транспорта в годы первых пятилеток, а ведь и тогда приходилось нелегко. Сказывался опыт двух лет войны, а это немалая закалка. И главное, мы понимали, что идет война — жестокая, разрушительная. А на войне нужны и солдатская изворотливость, и умение подчинить себе обстоятельства, как бы трудны и сложны они не были.