Десять лет так «катался» Захар Петрович. За это время побывал председателем в четырех колхозах. Приезжал он в деревню, где колхозные строения мало чем отличались от обычных деревенских гумен и хлевов, а через год-два радовали глаз просторные, с широкими окнами птичники, длиннющие коровники, большие амбары. На пустом когда-то поле зеленели тысячи молодых плодовых деревьев.
И в районе все уже знали, что здесь потрудился неугомонный Захар Петрович Бруй, бывший литейщик.
И снова вызвал его секретарь райкома. Снова взялся за пуговицу. Но Захар Петрович решительно отвел его руку:
— Товарищ Миклуш! Погляди ты на мои волосы. Они были черными, когда я сюда приехал. Теперь, после десятилетнего беспрестанного «катания», они поседели. Жена и дети пригрозили, что, если я не перестану «кататься», — они бросят меня и переедут в город. Я уже десять лет не распаковываю чемоданы и узлы. А все происходит оттого, что мы не умеем растить актив на месте…
— Замечание правильное, но ты не горячись, — спокойно прервал его секретарь, — Мы думали послать тебя в «Зеленый Берег». Теперь уже навечно. В тот колхоз, где ты начинал работу. Колхозники требуют, чтобы ты вернулся к ним.
— Ну, в «Зеленый Берег» я еще поеду. Тем более, что задумал я очень важное дело. И начинать это дело лучше всего в «Зеленом Береге». Помнишь, я тебе говорил про осушку болот? Про рожь на болоте, про коноплю, про клевер. Про кок-сагыз?
— Ну вот и договорились. Кати, браток.
И Захар Петрович покатил, предупредив еще раз секретаря, что это уже последнее его «катание».
Таким был председатель колхоза «Зеленый Берег», к которому мчались Генька и Мечик.
Они нашли Захара Петровича возле кузницы. Он сидел на жнейке, которую притащили сюда ремонтировать, и беседовал с кузнецами.
— Почему ж не сделать, Захар Петрович, — услышали они слова Устина Бращика, который заведовал кузницей. — Все можно сделать, был бы материал. А вот этого самого материала, как известно, у нас и нет.
— А если собрать? Поищите у себя дома, другие поищут — и все будет в порядке.
— Почему ж, можно и поискать. Только ведь много железа нужно.
— Приблизительно на сто пятьдесят штук. Правда, завтра мы будем знать точно. Но то, чего не хватает, мы обязаны сделать дня за три. Справитесь?
— Маловат срок, Захар Петрович. Да и когда все это соберется еще, и кто будет собирать? Кроме того, вы должны учесть, что железо бывает тоже разное. Тонкое, жесть, скажем, тут не подойдет. Это один профиль. А другой профиль, скажем, толстый — надо сделать потоньше. Без раскалки не обойдешься. Лучше всего, если найти такой профиль, который не требовал бы большой работы.
— Во-во, тебе лишь бы не работать, а побольше заработать, — усмехнулся в длинные седые усы Захар Петрович и встал со жнейки. — Небось жена не знает, куда деньги девать, что получили за прошлый год… Все, наверно, в чулок прячет?
— Ну и выдумает же человек! Какие могу быть деньги у того, кто выпить любит?
— Это ты любишь выпить? Не верю.
— Ей-богу. Привык под старость.
— Ладно, ладно. Говори кому-нибудь другому, только не мне. Так, значит, завтра начинаешь, Устин Михайлович? Ты, я знаю, не подведешь.
— Будем стараться. Только бы железо, профиль хороший, — ответил Устин и крикнул своим кузнецам: — Посидели, хлопцы, перекурили и хватит!
Кузнецы пошли в кузницу, Захар Петрович повернул в поле и только теперь заметил ребят.
— Что скажет пионерия? Куда направились?
— К вам, Захар Петрович, — начал Генька. — Дело…
— Ну-у?
— Мы сегодня ночью были на речке…
— A-а, на речке. Кто ж это там из вас в грязи выкупался?
Генька и Мечик переглянулись. Об их ночных приключениях, видимо, знает уже весь колхоз.
— Это не мы, — ответил Генька, — Если б мы купались в грязи, вы бы тогда ничего не узнали.
Вокруг серых глаз председателя собрались тысячи хитрых морщинок.
— Секрет. Может, пойдете со мной в поле и по дороге все расскажете?
— Все, все, Захар Петрович. Как только отойдем от кузницы.
Хотя председатель шел и неторопливо, но ребята уже запыхались. Так им хотелось как можно скорее услышать, что скажет об их открытии этот поседевший человек.
— Мы видели разбойников, — наконец выдохнул Генька, оглянувшись на кузницу. — С ружьями, в шляпах. Они сговаривались выкрасть деда Брыля…
— Выкрасть сторожа? Чего вы говорите! Может, вам показалось?
— Честное пионерское.
— В шляпах?
— И в сапогах с длинными голенищами.
— В сапогах с длинными голенищами?