– Вика, стой! Ты уверена, что хочешь туда? Насколько я понял, об этом месте неизвестно вообще ничего, а значит, оно может быть самым опасным.
– Ну, ты видишь, где мы оказались, – среди снега и льда. В июле. Какие ещё здесь могут быть вопросы? Пошли.
Только сейчас вспоминаю о парике. Наверняка он слетел из-за всех этих падений, но паника не наступает, как всегда было раньше при подобных мыслях. Спокойно проверяю голову – он на месте. Хорошо, значит, пойду красивой навстречу возможной гибели. Впрочем, без разницы – кроме Кости тут никого нет, а он уже всё видел. Мы продолжаем путь по заснеженной тропе. Метафизических красных очков на глазах больше нет.
Заходя на косу (узкую землю южной части острова), я решаю не продвигаться по тропам, а идти по берегу со стороны залива. Раньше я так не делала, потому что боялась упасть в воду. Теперь вот зима – не упаду. Руки и ноги занемели, а идти до развалин ещё прилично. Останавливаюсь, тру себя ладонями так быстро, как могу. Одновременно прыгаю, подгибая ноги в коленях. Костя неожиданно обхватывает мои плечи своими большими ладонями, укрывая безразмерной курткой.
– Вот, единственное, что положил с собой в рюкзак. Ну, ещё нож у тебя с кухни украл. Но какой тут к чёрту нож…
– Спасибо, Костя. Это очень мило.
Мы спускаемся с обледенелых камней и ветер сходит с ума. Хорошо, что на мне теперь куртка. Всё равно холодно, но хоть так. Фактически сейчас мы идём по заливу, потому что земля заканчивается сразу при сходе с камней. Здесь совсем другой мир – белое сливается с серым. Если не смотреть налево, то можно забыть о злосчастной косе, а все горести, испытания и отчаяние, одолевающие меня прямо в эту минуту, кажутся ирреальными.
Заворачиваем на дорожку, протоптанную рыбаками – они не перестают тут развлекаться круглый год. Ветер чудовищный – даже смотреть вперёд тяжело. Но всё же улавливаю краем зрения, что в каком-то полуметре справа и слева проносятся чёрные стрелы. Тут же оборачиваюсь, чтобы отследить, куда они полетели и одновременно толкаю Костю рукой:
– Готовься, вот и тени.
Костя ошалело мотает головой, пытаясь не потерять из виду кружащие вдали силуэты. Он расставил ноги колесом и растопырил руки, словно карикатурный ковбой из спагетти-вестерна – тот самый персонаж, которого всегда играючи убивают молниеносным движением револьвера.
– Так, что делать? – не своим, высоким голосом спрашивает Костя.
– Нужно ждать, что сделают они, а потом реагировать. Другого плана нет.
– Заебись. Ты видела, с какой скоростью они мимо нас пролетели? Теперь кружат вон, готовятся напасть. Шансов мало. Думаю, единственный выход – бежать изо всех сил.
– Пожалуй, ты прав. Только по пути нужно выбрать место, где укрыться, иначе далеко не убежим. Смотри, они куда-то поворачивают. Сейчас! Погнали!
Пытаясь бежать, мы словно толкаем кирпичную стену – чудовищный ветер тормозит наше отступление. Но всё равно бежим: по ледяной тропе, пронизанные насквозь морозными иглами. Костя пожертвовал курткой, а сам остался в одной лишь рубахе. Уверена, он мог бы бежать гораздо быстрее меня, однако постоянно держится вровень.
Нас опережает оранжевый полукруг. Он ширится по снегу и серая пелена на небе расползается в стороны. Я не останавливаюсь, а не глядя хватаю Костю за рукав, тяну обратно в сторону берега. С разбегу мы ударяемся о валуны, затем руками и ногами, как испуганные звери, хватаемся за всё, что торчит, лишь бы быстрее спрятаться от грязно-оранжевого солнца – в этот раз оно точно не пощадит меня, а заодно и Костю.
Вновь попадаем в окружение красных кустов, среди которых невозможно спрятаться и я безнадёжно хватаюсь за ветви, словно пытаясь вырвать один из них, чтобы прикрыться. Вдруг он вспыхивает тем странным пламенем, какое мы уже видели.
Я отпускаю ветви, в ужасе пятясь назад. Что же происходит… Слёзы душат. Это не заканчивается, не заканчивается! Где-то позади орёт и рычит Костя. Я обтираю глаза курткой, поворачиваюсь. Вокруг него летают тени. Он машет руками, будто взбесившийся аттракцион, но всё впустую. Смотрю на жуткую картину и не могу пошевелиться. Смерть завораживает, сейчас Костя погибнет. Получается, вслед за ним – я. И тут взыграла привычка жить. Как же так? Почему если убьют его, должны и меня? Пока тени заняты Костей, есть шанс проскользнуть между кустами. Я высматриваю пути побега. Но везде одно лишь призрачное пламя. Всё провалилось. Не могу сделать вдох. Тело целиком парализовал страх. Одно лишь ощущение, что чей-то взгляд требует ответа, заставляет ожить хотя бы глазные мышцы.