— …конечно, улажено. Ты представляешь, мой пьяный друг в компании всего лишь намекнул на существование школы, так следующую неделю вся эта компания провела в больнице с кратковременной амнезией, — шепотом поделился историей парень другу, стоящий впереди меня.
— Ваш пьяный друг легко отделался, адепт. Минус десять баллов за болтливость, — ректор не преминул прервать свою речь для порицания. И как только смог услышать, находясь очень и очень далеко?
— Позволите продолжить? Итак, поздравляю бывших первокурсников, которые перешли на второй курс. Тем адептам, которые имеют хвосты, дан месяц. Иначе полное опустошение в уплату времени, затраченного на вас и вон из школы с, так сказать, амнезией. Далее…
Ректор перечислял имена должников, а меня все не покидало ощущение мишени. Так и хотелось прикрыть лицо рукой или пройтись по волосам. Рука дрожала, и чувствовала, что вскоре не смогу ее контролировать.
А еще я опоздала и встала позади всех и даже не смела думать, чтобы тревожить внимательных студентов.
Мой взгляд метался, ища способ. Но даже у стен не было прохода. От досады я чувствовала себя прескверно.
И все же, где я познакомилась с этими строками? Не покидали меня беспокойные мысли… Казалось они важнее сейчас любых моих проблем. Где же? Где же?
— Это все. Теперь, что касается первокурсников. Хочу поделиться с вами хорошими новостями, — после паузы ректор сверкнул глазами и недобро улыбнулся. — Ну, впрочем это кому как. Первокурсники, поднимайтесь и встаньте по одному на каждой ступени.
С первого этажа лестница поднималась полумесяцем на обе стороны.
Зал заголосил так, что уши заложило. Они свистели, улюлюкали и аплодировали. На второй этаж вели ступени с обеих сторон холла и вот голова первого адепта в официальной форме показалась у левой стены. Знакомая голова, кстати, моего соседа. За ним поднимались и другие с гордо поднятой головой.
Черт, как же быть мне? Я топталась на месте, как загнанный зверь и чуть не обрела привычку грызть ногти.
— А хорошая новость в том, что в данном отборе, впервые за много лет, появились девушки, — и в такт его словам на ступень поднялась красивая изящная блондинка с точеной фигурой и аристократичными чертами лица. Зал притих и я вместе с ними в ожидании продолжения.
— А хорошая новость в том, лично для меня, — ректор продолжал скалиться. — Что в стенах данной школы действует устав, при котором сексуальные домогательства запрещены и строго караются, если только это не обоюдное желание с целью создания семьи. Но зная вашу истинную воспитанность по отношению к леди, я больше волнуюсь за вашу ориентацию, парни. Еще жестче караются отношения студентов и преподавателей. Это я сообщаю новичкам и просто напоминаю старичкам.
Прошла минута, как тишину разрезал вопрос.
— Магистр Фрай, я ослышался или вы ошиблись в количестве? — появились первые смешки от разных углов холла.
— Тихо… — прорычал ректор. — За юмор добавлю вам двадцать баллов.
— Круто…
— … за неверный выбор адресата вы лишаетесь их. А уборка в ангаре всего неделю вам в подарок.
— Вот ты попал… — засмеялись уже над парнем, которого наказали, как я поняла.
— Чтоб меня. Сейчас же приказываю занять свое место адептка Лина Тревальди. — и тут же он нашел меня глазами в толпе, прищурился и недобро сверкнул глазами. — Что вы себе позволяете?
Не успела я как следует испугаться за собственную тень, как толпа проследила за взглядом ректора и спустя секунду передо мной расступились, образовывая путь под плаху. О, Богиня, помоги. Обещаю больше не сквернословить.
Не знаю, услышал ли кто меня, а вот смотрели точно все. Шла я в торопях и смотря себе под ноги, но кожей я ощущала колючесть и холод их взглядов. А еще нутром я чувствовала изменившуюся атмосферу в холле. Волны энергии, живительной, такой разной, доносились издалека, касаясь моих плеч лишь слегка. Я чувствовала себя ракушкой на песке, которую ласкают теплые волны моря. Светлые, темные. Они трогали меня, ластились, но боялись. Они хотели ко мне, но их что-то сдерживало.
— Нет, нет, милая. Поднимайтесь выше. Сюда, ко мне… — мягко произнес магистр, но это лишь обманчивое спокойствие. Это можно было бы сравнить с прыжком хищника. — Внимание, адепты. Вот вторая по счету первокурсница. Перечислим ее успехи за первый день? Ох, как же я эту люблю… Она опоздала, ослышалась приказа встать куда следует, замешкалась, заставила меня терпеть ваше неуместное веселье, наказать адепта, впрочем это мне только в радость, но вовсе не моя прихоть, еще добавила к себе очень много внимания. Я прошу у вас совета, что будем делать?
Грациозным шагом он встал позади меня, обхватив за плечи. Премерзкое чувство если честно. Будто накинули удавку.
Студенты очнулись от такой откровенной дерзости в виде меня и щедрые предложения, одна изощреннее другого, бурно посыпались на радость ректору.
Я должна была переживать за свою участь, только я не могла никак избавиться от чувства преследования. Даже в лапах самого сильного мага. Широкая спина ректора не могла меня защитить… Почему я это знала лучше, чем собственное имя?
Или кто-то пристально на меня смотрел, от чего у меня все дрожало внутри, или у меня мания величия. Так как второму неоткуда было взяться, я решила все таки осмотреться…
Ох, Богиня, даруй мне слепоту, возьми способность обратно, пусть только мое сердце останется не месте, пусть не выпрыгнет.
Я нашла своего преследователя.
… и напоролась на откровенный взгляд черной бездны.
Та самая бездна моей первой любви.
Что бывает, когда человек в пустыне, окончательно потерявший надежду на глоток воды, находит флягу с живительной водой? Он думает, что ему все мерещится и что не бывает столь неожиданного счастья. Затем он подходит ближе проверить и захлебывается от неверия.
Нет, я не нашла флягу, я наткнулась на оазис. Таинственный, прекрасный и единственный в своем виде.
Мужчина моих грез, самых откровенных снов, призрак прошлого, не покидающий моих мыслей днем и ночью. Он стоял напротив меня в черных одеяниях, не изменяя своему вкусу, и в серебряной мантии. Преподавательской мантии!