Мы также находимся в кругу, созданный мной лично. Какой из них относится к этим строкам?
Слева прилетел пульсар, а когда увернулась, я взглянула в глаза светлого короля, в котором отражалось только ненависть. Чистое чувство без примеси чужих.
Вот она война — в этом самом кругу, а граница лишь преддверие тех событий, которые должны обязательно случиться. Тот огонь и привел нас к этому событию.
"Росчерк меча, любви и каплей себя
Примет последний ребенок огня
И вернется все на круги своя."
Откуда росчерк меча, если битва идем на магическом уровне? Каплю любви и себя, примет последний ребенок огня.
Любовь?
В священном авалоне приняв свои чувства, наплевав на доводы остальных, я и Рэйданн стали самыми близкими людьми. При этом я отдала каплю себя, то есть свою кровь. После чего затрясся целый мир, отголоски которого мы почувствовали даже в самом защищенном месте.
Половина пророчества сбылась?
Чтобы все вернуть на круги своя, требуется лишь росчерк меча.
Точно!!
— Меч, — крикнула я, поворачиваясь к той части стены, за которой наблюдали мужчины и пропустила удар. Я упала на землю, больно ударяюсь головой. Во рту тут же появился солоноватый вкус от крови. — Мне нужен меч, — хрипло прошептала я.
Противник и не думал останавливаться, тараня оставшийся кусок щита темного драка. который закрыл меня своим телом. Он тихо скулил, но стоял.
Я должна встать, я должна, думала я, лежа на боку. Я не смею умирать, не отомстив за своих родных.
Гулкий треск щита кричал о последних своих вздохах одновременно со свистом железного кинжала, который прилетел прямиком рядом со мной. За стеной я увидела самые родные глаза.
— Прости меня. Пожалуйста, — прошептала я глядя в черный омут моего счастья. А в ответ я ничего не услышала из огненного барьера, но зато смогла прочитать по движущимся губам.
— Не делай этого…
— Прости, — взмолилась я, когда перестала что-либо видеть из-за влажной пелены на глазах.
Росчерк меча?
Будет вам росчерк кинжала. Сути не меняет.
Я схватилась за рукоять кинжала, медленно вытащила ее с земли и резко воткнула в мягкое податливое тело прямиком в сердце.
Глава 18. Эйнар
— Это ты…ты… Аллилейна. Не бойся… Это ты…
Тысячи голосов шептали непонятные отрывки фраз и словно улей пчёл мешали уловить важное. Находясь на невесомой грани, я не чувствовала своего тела.
Я снова и снова пыталась закрыться от холодеющих нашептываний, от которых раскалывалась голова. Я не хотела ничего. Ни говорить, ни слышать, ни что-ли понимать. Единственное, чего я желала — это покоя. Чего я была лишена. И только благодаря мягкому женскому голосу я не впадала в отчаяние и нежным рукам, которые держали меня на плаву. А может, это вовсе нереальность.
— Моя девочка, ты же сильная. Борись…
Мягкий голос продолжал шептать, но я опять уходила в чужой мир, который холодил тело и душу. Мир между явью и сном, между реальностью и несуществующим миром. Что странно, голос мне был незнаком, но я откуда то знала, что его владелец действительно переживает за меня и не причинит вреда.
Каждый раз, стараясь выплыть из такого состояния, я каждый раз окунулась в эту боль. Словно лава огня текла по моим венам вместо крови. Каждый раз когда я хотела вспомнить, что же произошло, у меня взрывалась голова. И будто собиралась обратно по кусочкам неумолимо медленно. И тогда, я снова ничего не хотела, кроме покоя. Вечного. И в этот момент появлялись голоса. Этот гул голосов грозил снова взорвать мозг, если бы не один из них. Главный. Нежный. Женский. Он словно лекарство действовал на меня, я бы слушала и слушала.
— Борись, девочка… ты сильная… борись.
Этот порочный круг, в котором не было конца и края этой боли. Словно я попала в жернова, устроенный каким-то садистом.
Я хотела спросить, как?
Как мне бороться, когда меня не отпускает ощущение, что последнее мое действие окажется последним. Да и не могла я. Я не чувствовала тела, не чувствовала, как бьется сердце и как течет кровь по моим венам. Не чувствовала ни холода, ни тепла, ни света, ни темноту. Между гранью жизни и смерти я парила и одновременно была зажата в тиски.
Но одно я точно чувствовала. Тонкую прозрачную линию, исходящую от меня. Она едва была видна и отдавала чёрным отблеском. Кто знает почему и зачем, но всеми фибрами души я цеплялась за эту ниточку, уверенная, что я найду выход.
Время летело. И никто не знал медленно ли или неумолимо быстро. А я пыталась бороться, пыталась очнуться. В очередной сотый круг моей личной боли меня пронзил новый голос, который отличался от других тем, что имел тембр и принадлежал мужчине. Будь в этом мире все возможным, он бы появился передо мной, но ему оставалось только войти в мою голову. Было бы у меня тело, я как минимум выгнулась дугой и исцарапала все ладони.
— Аллилейна, эты ты, — прошелестело в голове тот самый голос. Да, Темный тебя раздери, это я.
— Не я причина твоих мучений. Но я боюсь, что мне придётся их добавить, — оох, мама.
— Аллилейна, не надо держать, опусти. Отпусти всю боль в себя. Впусти ее в себя и прими ее как родную. Прими и станет легче. Я обещаю, Аллилейна. Я Эйнар и я обещаю, что помогу тебе. Только отпусти все.
Ни за что, подумала я. Я не выдержу. Я просто не выдержу очередную пытку. Слышишь меня Эйнар — хранитель рода? Ты должен был оберегать меня и защищать! Помнишь?
— Очнись, — приказали мне совсем другим тоном. — Очнись, иначе все погибнут. Очнись.
И тут появился снова женский голос, который будоражил душу. И не только. Я чувствовала ее присутствие, будто я имела тело, а она не являлась лишь голосом давно умершей женщины.
— Маленькая, ты должна очнуться.
Я пытаюсь, мам. Я делаю все возможное.
— Я тебе помогу. Ты просто расслабься.
Не прошёл и миг, как новая лава потекла из сердца, разгоняя оставшуюся кровь по венам. Дикая боль еще через миг сменяется успокоением. Я понемногу приходила в себя, чувствовала сердцебиение, процесс легких, как они набирают воздух и отталкивают обратно. Я попробовала сглонуть, а когда получилось, то решила наконец попробовать открыть глаза.