В конторе её ждал сюрприз.
– Эмилия Сергеевна, вам непременно нужно поехать со мной на рудник! – по обыкновению вопила госпожа Цвергштром, будто решительно все кругом страдали тугоухостью.
– Зачем же? – собирая бумаги в стол, не глядя на гномку, уточнила Эмилия. Думать, кроме как о госпоже Савельевой, не получалось. Разве что совсем чуточку о Кречетове. Равнодушном, самовлюблённом домостроевце!
– А как же опись? Прибавилось две штольни с поры моего замужества. Нажиты в период законного брака. Нужно оформить всё, как должно, – поджала губы та.
– Соглашусь, в этом есть определённый резон, Оливия Генриховна, – печально вздохнула Эмилия и нацепила вежливую улыбку. – Назначим встречу на завтра, скажем, в два пополудни.
С ней проще согласиться, чем объяснять битый час, что это совершенно бесполезное времяпрепровождение.
– Голубушка, нет, нет и ещё раз нет! Нужно ехать сейчас же!
– Право, что за срочность?..
– Завтра вторник. А по вторникам мой благоверный наведывается на рудник и каждый раз проверяет записи…
– Хорошо! – немного выходя из себя, оборвала Эмилия зарождающийся бесконечный монолог словоохотливой гномки, вставшей на любимые рельсы описания её полной тягот замужней жизни. – Хорошо, Оливия Генриховна, поедемте сейчас же.
Иначе ведь до смерти заговорит!.. И не оставит в покое со своими штольнями.
Эмилия стучала в дверь и кричала, пока не охрипла.
Проклятые Цвергштромы!.. Обманули с описью, завели к чёрту на кулички в своих подземельях, заперли, посмеиваясь, пожелали захлебнуться или замёрзнуть насмерть, как уж повезёт. Не думала же она, дурочка-адвокатша, что гномы допустят разграбления их Печорских рудников, родовых сокровищниц Цвергштромов?!
А при чём тут она и её адвокатская практика, Эмилия не имела ни малейшего понятия.
Запах сырости и плесени заполнил лёгкие доверху, стылый пол кусал за ступни сквозь тонкую подошву летних туфель; холод пробрался под невесомый шёлк платья, заставляя моментально покрыться мурашками. Эмилии казалось, будто штольня уже стала её могилой. Здесь, под землёй, в непроглядной тьме за каждым шорохом мерещились призраки, мертвецы – предки-гномы семейства Цвергштромов – с оберегаемыми семейными сокровищами, и полчища гнусных воображаемых крыс. Приступы паники захлёстывали с головой, и с каждым разом становились всё продолжительнее: сердце стучало отбойным молотом, тело сотрясала нервная дрожь.
Сейчас совершенно не хотелось быть смелой, сильной, независимой, как в романах о храбрых и удачливых воительницах. Хотелось только одного – чтобы Кречетов примчался, бросив все дела, спас, унёс на руках, поклялся в любви и больше не отпускал из объятий. И призвал к ответу этих подлых Цвегштромов!
Ладно, пусть просто спасёт!..
Эмилия сжалась в комок на гнилой колоде возле старой деревянной опоры, подтянула к лицу колени и, тихонько всхлипывая, попыталась утешить себя, что Кречетов обнаружит её пропажу… как можно скорее. И отследит по следам чар помолвочного кольца… Которое, правда, осталось где-то там, в мрачных земляных коридорах, в оброненной сумочке. Сколько выйдет продержаться?..
Отвлёк Эмилию от печальных мыслей о своей судьбе… рокот?.. Она быстро поднялась с места и осторожно приблизилась к двери. Что бы это могло быть? Плеск воды… В дверь последовал удар, ещё один – так волны бьются о пирс; под ногами зазмеились потоки ледяной грязи, которые скоро сменились одним, выдирающим доски селем. Эмилия опомнилась и в последнюю секунду успела вскочить на колоду, спасаясь от грязевого шторма.
– Эми! Эми, где ты? – послышалось снаружи.
Кречетов!
– Я здесь! – от волнения вышло сипло, и, утерев выступившие слёзы, Эмилия крикнула: – Кречетов, миленький! Забери меня отсюда!
Дверь затрещала раз, другой и сдалась. На пороге возникла родная кречетовская фигура, подсвеченная фонарём.
– Боже, Эми, жива!.. – шептал Кречетов Эмилии в самое ухо, крепко прижимая к себе на заднем сиденье полицейского «руссо-балта». – Не пугай меня больше так…
– Ох, Кречетов…
– Я подскажу: «Ты был совершенно прав…»
– Почти. Ты не представляешь, как я рада тебя видеть…
– «И я, конечно, верну кольцо на место и выйду за тебя, дорогой Дмитрий Георгиевич, как обещала, даже не сомневайся…»
– Ну уж нет! Ты меня дома запрёшь!.. – приглушённо возмутилась Эмилия.