Сколько есть времени, прежде чем проклятие начнет действовать по-настоящему?
Я прислоняюсь к раковине, развязываю бандану и вдыхаю запах Джеба.
До сегодняшнего дня я мечтала лишь о том, чтобы поехать в Лондон, тусить там с Джебом и зарабатывать баллы для колледжа. Просто удивительно, как меняются приоритеты за несколько часов.
Если я не сумею попасть в Англию и найти кроличью нору, Элисон поджарят мозг, а я через несколько лет окажусь там же, где и она. Но я ни за что не смогу к понедельнику заработать достаточно денег на билет.
Не говоря уж о паспорте.
Стиснув зубы, я снимаю порванные лосины и повязку.
Рана на колене уже почти затянулась, нет даже струпа.
Я слишком измучена, чтобы гадать о причинах. Я включаю холодную воду и смываю с себя физические напоминания о случившемся, потом сушу феном тело и белье. Подведя глаза темно-зеленым и натянув колготы в фиолетовую, зеленую и красную клетку, я надеваю мини-юбку с пышными красными оборочками. Зеленая футболка с рукавами-крылышками, красный корсаж, фиолетовые перчатки без пальцев – и я готова встречать клиентов.
Я бросаю последний взгляд в зеркало. Что-то движется у меня за спиной – блестящее и черное, как крылья, которые лежат в куче вещей. Мне на ум приходит странное предупреждение Элисон: «Он придет за тобой. Он выйдет из твоего сна. Или из зеркала… Держись подальше от зеркал».
Я взвизгиваю и оборачиваюсь.
Там нет никого, кроме моей собственной тени. Комнатка как будто съеживается. Она становится маленькой и начинает вращаться, как будто меня засунули в коробку и спихнули с холма.
В отчаянной попытке поскорей вернуться к Джен, я выскакиваю в тускло освещенную кладовку и чуть не падаю, запутавшись в шнурках.
Она бросается ко мне навстречу.
– Господи…
И ведет к высокому табурету за прилавком.
– Ты так выглядишь, как будто у тебя сейчас голова треснет. Ты что-нибудь ела?
– Суп из мороженого, – отвечаю я.
Хорошо, что покупательницы уже ушли и не видели моего появления.
Я вся дрожу.
Джен щупает мой лоб.
– Тебя, кажется, знобит. Наверно, сахар в крови упал. Я принесу что-нибудь из бистро.
Я хватаю подругу за руку.
– Не уходи.
– Да ладно, я сейчас вернусь.
Поняв, что Джен вот-вот примет меня за ненормальную, я меняю тактику.
– Витрина. Нам же надо…
Я замолкаю, заметив, что Джен уже все разложила.
– О.
– Да, – говорит та, высвобождая свой рукав из моих пальцев. – И свечи я тоже зажгла. Зачем ты их задула? Тебе надо расслабиться, они бы не помешали. Я сейчас схожу куплю круассан и что-нибудь попить – без кофеина. Никогда еще не видела тебя в таком состоянии.
Она выходит из магазина, прежде чем я успеваю ответить.
За ней закрывается дверь, и я остаюсь наедине с витриной, которую она украсила. Оконная Приблуда наряжена в синий парик и костюм темного ангела. Огромные крылья прикреплены к плечам манекена при помощи кожаных ремней. На перьях сверкают черные блестки, из миниатюрной дым-машины, окутывая зловещую композицию, струится пар. Почему-то всё это очень органично смотрится вместе.
Я думаю о своем знакомом махаоне. Почему Элисон гонялась за ним с ножницами? Только ли потому, что бабочка выманила меня из дома во время грозы? Нет, дело в чем-то более серьезном, в какой-то давней вражде, которой я не понимаю.
Я неохотно поворачиваюсь лицом к постеру. Темные глаза Ворона смотрят прямо на меня, как будто пронизывая насквозь.
– Ты ведь знаешь, так? – шепотом спрашиваю я. – Ты знаешь.
Тишина.
Я фыркаю – и вполне сознаю своё одиночество. Очевидно, я совсем схожу с ума. Шепчущие насекомые и цветы – это уже само по себе плохо. Но ожидать ответа от рисунка?..
Дурдом по мне плачет.
Дрожа, я подхожу к компьютеру, который стоит по ту сторону прилавка, и нахожу сайт, который видела в машине. Я проматываю все, что уже успела прочитать, ища хоть какую-нибудь связь с бредом Элисон.
Там есть и другие картинки – белый кролик, костлявый как скелет, цветы с руками, ногами и окровавленными пастями, морж, у которого из нижней части туловища растет нечто вроде древесных корней. Это, видимо, персонажи «Страны Чудес» после большой дозы радиации. Но определенная логика есть: бабочка и обитатели подземного мира каким-то образом связаны с историей Льюиса Кэрролла. Неудивительно, что бабушка Алисия рисовала на стенах персонажей книжки.
Начиная с Алисы Лидделл, женщины из нашей семьи сходили с ума. Может быть, Алиса действительно спустилась по кроличьей норе, а потом вернулась и рассказала о том, что увидела, но после пережитого так и не стала прежней. А кто бы после такого остался прежним?