Мальчик ложится на живот. Крылья распластываются по обе стороны его тела, напоминая лужицы блестящего черного масла. Он наклоняется над кучкой мертвых бабочек. Проткнув брюшко очередной, мальчик протягивает сквозь нее нитку.
Девочка завороженно смотрит на него.
– Я тоже хочу.
Он поднимает руку, растопырив пять пальцев – белых, длинных, изящных.
– Назови мне пять секретов, малютка, и я разрешу тебе нанизать по одной бабочке за каждый секрет, который ты назовешь правильно.
Захлопав в ладоши, девочка хватает рисунок Червонной Королевы и кладет его себе на колени.
– Она любит в чае пепел, еще горячий.
Мальчик кивает.
– А почему?
Она задумывается, наклонив головку набок.
– Хм…
Понятия не имею, откуда, но я знаю ответ. И прикусываю язык, чтобы посмотреть, догадается ли девочка. Я болею за нее.
Приподняв гирлянду, мальчик поддразнивает свою подругу:
– Похоже, придется заканчивать самому.
Девочка вскакивает и топает ногой по ярко-зеленой траве.
– А! Пепел – это ее мама. Что-то такое с ее мамой.
– Не совсем, – говорит мальчик и насаживает на иглу следующую бабочку. Кучка начинает сокращаться. Он нехорошо улыбается.
Я чувствую досаду девочки. Он часто ее дразнит, доводит, пока она не даст сдачи; но в то же время у мальчугана масса терпения. Я знаю, что девочка уважает и любит его.
Он протыкает новую бабочку и прищелкивает языком.
– Жаль, что ты не сможешь мне помочь. Наверное, ты еще слишком маленькая, чтобы справиться с иголкой.
– А вот и нет, – ворчит она.
Мне надоедает его высокомерное поведение, и я выкрикиваю правильный ответ:
– Шипение, когда пепел остывает в чае! Оно успокаивает королеву! Напоминает ей, как мама утешала ее, когда она плакала в детстве.
Дети поворачиваются в мою сторону, как будто слышат меня. Я отчетливо вижу лицо девочки – оно совершенно реально. Это я… совершенно такая же, как на дошкольной фотографии, без переднего зуба. Но мальчик… знакомые черные глаза, плачущие чернильными слезами… Луг исчезает, и я снова оказываюсь на полу перед креслом, в гостиной.
Я молчу и не двигаюсь. Так бывает? Это не сцена из какого-то фильма, который я некогда смотрела; это воспоминания, которые я пробудила. Если они крылись в моей памяти, чего еще я не помню?
Неужели я правда была в Стране Чудес и общалась с каким-то подземцем?
Я с трудом делаю вдох. Нет. Исключено.
Мой палец обводит пламенно-рыжие волосы Червонной Королевы на рисунке. Если я никогда не бывала в Стране Чудес, откуда я знаю про королеву и ее мать? Откуда знаю, что после смерти матери юная принцесса страдала от одиночества, поскольку слишком напоминала покойную королеву, и королю было мучительно общаться с дочерью? Откуда знаю, что она грустила, когда отец женился второй раз – ему пришлось это сделать, ведь Страной Чудес правят королевы…
Я знаю все это, потому что он мне об этом рассказал. Крылатый мальчик.
Британский акцент… я вспоминаю голос, который говорил со мной в магазине, и постер, и Ворона с бездонными глазами, из которых текли черные слезы.
В моей памяти всплывает его призыв: «Я жду в кроличьей норе, малютка. Иди ко мне».
«Малютка». Так крылатый мальчик назвал девочку – то есть меня – в воспоминании, которое только что возникло передо мной. Это – тот же самый человек… или не человек… но теперь он старше, примерно моего возраста. Я вдруг понимаю, что скучала по нему много лет. Меня разрывают противоположные чувства – опьяняющая смесь тоски и ужаса, от которой кружится голова.
В дверь звонят, и я возвращаюсь к реальности. Наверное, это папа. Он оставил на холодильнике пульт, управляющий дверью гаража.
Я встаю и смотрю вокруг. Содержимое кресла валяется на полу. Из дыр в обивке торчит вата. Кресло теперь похоже на детскую игрушку – ту, где надо выдавливать пластилин сквозь стратегически расположенные отверстия.
Снова раздается звонок.
Я вытряхиваю вату из волос. Как объяснить папе, что случилось с креслом?
Сходя с ума от тревоги, я прячу все находки в рюкзак и мгновенно принимаю решение забрать их с собой в Лондон. А затем, вспомнив жестоких обитателей подземного мира, которых я видела на сайте, и черноглазого крылатого мальчика, который каким-то образом оказался частью моего прошлого, я бросаю туда же папин армейских нож.
Отложив рюкзак, я робко подхожу к двери и отпираю ее, поглядывая через плечо на бардак в комнате.
На крыльце, пряча мобильник в карман смокинга, стоит Джеб. Я кое-как изображаю спокойствие.