Тут начал приходить в себя Митрич. Он улыбался открыто и доверчиво. Одежда стала слишком велика. Навскидку похудел он килограмм на 10 и помолодел лет на 20.
— Ну, Митрич, ты теперь не Митрич, а Трофим Дмитриевич.
— Так и ты не Анна Сергеевна. Анюта ты.
— Мне бы умыться да дела нужные сделать, покажешь где, хозяюшка?
Катрин нахмурила брови, но молча повела показывать деревенскому мужичку удобства. Второй из странного состояния вышла Варвара. Внешне она не изменилась, только стала, как будто светиться изнутри. Молодая мать сразу стала проверять, как ее доченька. Почувствовав, что мать проснулась, Маруся громко заплакала. Покормив кроху, Варя попросила показать ей, где удобства. Митрич лихо подхватил под локоток и повел показывать, что где расположено.
Я стала сильно волноваться за племянника. Почему — то они с Петром так и раскачивались, не приходя в сознание.
— Катрин, все ли в порядке с ребятами?
Катрин молча пожала плечами, протянула книгу. Нет, не книгу, а Книгу! Размер гримуара поражал воображение. На обложке проглядывало изображение могучего древа, украшенного зелёными каменными листиками. На одной из веток которого горел тусклый зеленый огонек, а на другой веточке разгорался ярко — желтый.
— Коснись своего огонька, почувствуй, как он тебя ждал.
Я дотронулась до желтого огонька, и руку опалило пламя. Одновременно с болью пришла волна удовольствия и печали. Валент радовался новой целительнице и прощался со старой. В этот момент Катрин положила руку на свой тусклый зеленый огонек.
Пламя мягким облачком обхватило руку и распространилось на всю Катрин. В мою голову потоком хлынула информация. Голову сжало словно тисками, слезы брызнули из глаз. Сколько я не пыталась вырвать руку из пламени, ни чего не получалось. Катрин мягко улыбнулась мне, и облако полностью поглотило ее. Через миг ни что не напоминало о Лекарке, только на месте ее огонька на древе появился очередной зеленый камушек — листочек. А на моем запястье танцующий огонек.
Я обессиленно села на пол, держа фолиант в руках. И хотя размеры его поражали, он был практически невесом. На глазах размер его изменился до обычной книги. Моя головная боль к этому моменту тоже утихла. Было жалко, что Катрина так торопилась. Все придется изучать самой. Да еще эти качающиеся суслики так и не пришли в себя. Кое — как подняться я смогла, держась за Митрича.
— Дай попить и доведи до лавки — попросила я его.
Попив теплой, противной газировки, немного пришла в себя.
— Варь, как ты? Как лялька?
— Все хорошо с нами, а за Петю волнуюсь сильно. Мы же с ним давно вместе.
— Оставь Марусю Митричу и иди помогать мне. Будем звать наших мальчиков.
Необходимые знания сами всплыли из подсознания. Это был последний подарок Катрин.
— Ты зови мужа, напомни про дите, про любовь, сама сообразишь, а я племянника буду вытаскивать.
Вот так, то по очереди, то одновременно, вспоминая самые светлые моменты их жизни, рассказывая, как они нам тут нужны, мы растормошили ребят. Они потешно терли глаза, зевали и не могли понять, почему мы такие напуганные.
Митрич привычным маршрутом отвел их «до ветру». Варя собрала на стол всю еду, что была взята с собой.
— Воду местную сегодня нам пить нельзя. (Знания опять появились в голове). Митрич, будь другом, сходи, в салоне канистра воды есть, да и еду, что не взяли, захвати. Один не ходи, ребят возьми. Мало ли что.
Минут за десять управились, да и мы с Варюшей постарались. Нарезали колбаски сырокопченой, сальца, сыр у меня был куплен с грецкими орешками, помидорок и огурец. Все положили на две тарелки, которые нашли на полке. Хлеб из пакета доставать не стали. В пластиковые стаканчики из бездонного рюкзака Митрича, налили водички.
— Ну что, друзья мои, товарищи, покушаем и поговорим. — Итак, граждане, что мы имеем с гуся, так сказать? Ну, то есть по фактам, которые надо принять априори. Первое — мы попали. Прямо и однозначно. Это другой мир. Судя по всему, мир с пробуждающейся магией. Пока небольшой, скорее природной. Второе — вероятно, у меня будет какая — то целительская магия с дополнительными опциями в виде травничества и зельеварения. В общем, недалеко ушла от самой себя, те же фантики, только в профиль. Говорю вероятно, потому что пока ничего супер — пупер не чувствую и мир покорять и спасать не тянет. Варя, теперь ты. Скорее всего, ты тоже будешь обладать каким — то даром, даже могу предположить, что по твоей профессии агронома — дар земли. Нечто похожее будет и у Митрича (черт, никак не могу принять наше положение и вроде неприлично звать мужчину так). Схожее, но с какими — то вариациями. Сужу по времени выхода вас из транса. А вот с вами, парни, сложнее. Если и будет магия, то какая — то тяжёлая, ёмкая. Типа, огня, металла. Про малышку вообще ничего не знаю. Пока. Кстати, Катрин формально была неправа, девочка, разумеется, не первый младенец в этом мире, она первая из Попаданцев родилась в этом мире. Да, возвращения в наш мир не предвидится. Так что принимаем спокойно и начинаем жить. Я уже за всех вас успела поистерить, поорать, поплеваться соплями, слюнями, слезами. Так что все спокойны и обдумываем наше будущее. Теперь по миру. Знаю я только то, что передала мне Катрина из своей памяти. Мир, хоть и магический, но у местного населения магии мало и редкость пока. В основном маги собраны в столице этого королевства. И за ними король приглядывает. Стараются всех выявленных магов держать возле себя, то есть их ищут и добровольно — принудительно увозят. Нам такой вариант не подходит? Нет? Тишина — знак согласия, значит, особо не отсвечивает. Цивилизация здесь на уровне нашего примерно 18 века, как все, наверное, заметили по санитарным удобствам. Хорошо, не в кустики бегали. Есть тут какое — то несоответствие, но я ещё подумаю. Зато нет инквизиции, так что не сожгут, что уже хорошо. И религия тут мирная, никто ничего не навязывает, одиозных догм нет, только общечеловеческие, типа не убий, не укради и далее по списку. Власть светская. Церковная выполняет функции ЗАГСа и психологическую помощь, но может и материальную, индивидуально. Приюты, монастыри есть. Равноправие полов номинально провозглашено, но патриархальность преобладает, особо всерьез с женщинами не считаются. Исключение женщины с даром каким — нибудь. Но в семьях таких дочек стараются укрыть от королевской власти, такой профит и самим в семьях нужен, и пристроить их можно выгоднее. Так, по миру коротенько все.