— К сожалению, связи со столицей нет уже несколько месяцев, — поджал губы Салливан. — Но тем не менее закон есть закон. А без соответствующего разрешения я не имею права впустить ваших солдат на территорию моей страны, даже если это будет нужно для спасательных операций. Более того, я вынужден настаивать, чтобы уже находящиеся в границах Юкона вооруженные отряды покинули их теми же путями, которыми и появились. И больше наши территориальные рубежи подобным образом не нарушать.
— Это…Специальный канадский юмор такой? — Про парадоксальные открытия британских ученых я читал, так может в стране кленового листа несмешными шутками занимаются политики?
— Ладно, объясню понятнее, — кивнул мэр. — Мне не нужны ваши вооруженные силы на моей земле. Ни под каким соусом. Ни для расчистки территории от монстров, ни для обеспечения безопасности торговли, и в особенности не для восстановления порядка, как вы его видите, на территории Юкона.
— И в чем проблема? Монстров вроде того, который сейчас гниет у края леса, за собой постараемся не приводить. — Решил я взять слово, пока запинающийся переводчик подбирал слова для Щекина, который несмотря на все усилия недавнего студента играл желваками. Хотя уже даже ребенок сообразил бы, что мэр пытается нас отсюда выставить. — Строго говоря, вам вовсе не обязательно было тратить на него снаряды своей артиллерии, мы бы и своими силами его прекрасно прикончили. Но если вдруг и возникнут какие-нибудь форс-мажорные обстоятельства по нашей вине, то все убытки разумеется будут компенсированы.
— Да-да, тот урод через наше оцепление случайно прорвался, — поддержал меня студентик, закончивший переводить другим белорусам слова мэра. — Мы же просто не знали, что в гнезде этих чертовы дендроидов есть не только кустики размером с человека и ходячие деревья, но и такие вот огромные патриархи! Как их было то найти под землей, куда они закопались…
Отряд из двух сотен солдат, отправившийся на операцию по уничтожению логова агрессивной флоры, совершающей набеги на Землю из своего родного измерения, прибыл откуда-то из окрестностей Минска. Примерно треть его составляли передвигающиеся на БМП кадровые военные, которым на территории Белоруссии повезло избежать катастрофических потерь в войне с какими-нибудь организованными вторженцами, а остаток состоял из подвергшихся призыву новобранцев, рассаженных на гражданскую технику. Потому было совершенно логичным, что часть солдат из оцепления бросилась кто куда, когда на них попрели исполинские твари, далеко не все из которых были уязвимы для автоматных пуль и пары завалявшихся в карманах гранат. А с применением более крупных калибров у встретившихся мне солдат возникли некоторые проблемы, огневой мощи тупо не хватило, чтобы быстро уничтожить каждое из особо крупных чудовищ, которые вдобавок передвигались с неожиданной для подобных махин шустростью. Нет, пушечки на машинах стояли неплохие, но по одной на каждой. И видимо их калибр и меткость стрелков оказались недостаточными, чтобы быстро свалить чересчур живучих тварей.
— Дело не в монстре и даже не в тех снарядах, которые были потрачены на уничтожение этого исчадья дьявола, — вместо мэра слов взял один из его помощников, бывший судя по всему католическим священником. Во всяком случае, на это намекала сутана, высокий воротничок и висящие на шее деревянные четки с искусно вырезанным распятием. — Дело в вас. Нам тут не нужны ни чертовы коммунистические вояки, которые десятки лет мутили воду по всему миру, куда бы они ни заявились, ни непонятные сектанты, заигрывающие с сатанинскими силами.
— Грубо, но верно, — согласился мэр со своим духовным советником. — У моих людей и без того достаточно проблем, и добавлять к ним возню с чертовыми русскими нет никакого желания.
— Советский Союз с его идеологией издох в корчах десятки лет назад, хотите полаяться с коммунистами, так это вам надо смотреть не на Россию, а на Китай. Ну а сектантом я быть не могу по определению, поскольку ни в кого не верю и никому не поклоняюсь, — удержаться от более грубых высказываний удалось с трудом. Старый мир рухнул, а сидящий напротив человек ведет себя так, будто политические дрязги погибших государств еще имеют какое-то значение. Видимо сказывается возраст и то, что Салливана еще во время учебы накачивали пропагандой, призывающей видеть в России врага номер один. Ну а его придворный священник…Пока ему удалось сделать только одно. Укрепить мое крайне негативное впечатление о представителях духовенства, которые либо не смогли, либо не захотели защитить большую часть жителей Земли от ужасов из иных миров. — И в то, что доступное мне и моим людям волшебство имеет какое-то отношение к упоминающемуся в Библии падшему ангелу, очень сильно сомневаюсь. Мне доводилось говорить с обитателями нескольких миров, в том числе и о религии. И пересечения с христианскими верованиями их магия никакого не имела.