Я объяснила ей про ожерелье. Джули подошла к мальчику.
— Привет. Я посмотрю на эту штуку у тебя на шее, хорошо?
Родерик ничего не ответил.
Джули уставилась на металл.
— Странно. Он бледный.
— Бледно-желтый? Бледно-зеленый? Любой оттенок бы подошел.
— Нет. Он выглядит бесцветным, как горячий воздух, поднимающийся от тротуара.
Прозрачная магия. Теперь я видела все.
— На нем есть руны, — сказала Джулия.
— Ты можешь их прочесть? — спросил Кэрран.
Она покачала головой.
— Это не рунический алфавит, которому нас учили.
Дулиттл протянул ей лист бумаги и карандаш, и она написала на нем пять символов. Руны, древние буквы скандинавского и германского алфавитов, за эти годы претерпели несколько изменений, но самые старые руны выглядели так, как они выглядели, потому что их нужно было вырезать на твердой поверхности: все прямые линии, никаких изгибов, никаких крошечных штрихов. Символы определенно соответствовали этому образцу, но они не были похожи ни на какие руны, которые я видела прежде. Я могла бы провести день или два, копаясь в книгах, но у Родерика не было столько времени. Нам срочно нужна информация.
Кэрран, должно быть, пришел к тому же выводу.
— Мы знаем каких-нибудь экспертов по рунам?
Я постучала по бумаге.
— Я могу сделать несколько звонков. Есть один парень. Дагфинн Хейердал. Раньше он состоял в Норвежском Наследии.
Норвежское Наследие было не столько о «наследии», сколько о викингах, в самом банальном смысле этого слова. Члены сообщества пили огромное количество пива, дрались и носили рогатые шлемы, несмотря на все исторические свидетельства обратного.
— Раньше? — спросил Кэрран.
— Они вышвырнули его за то, что он был вечно пьян и буянил.
Кэрран недоуменно моргнул.
— Норвежское Наследие?
Я кивнула.
— Разве быть пьяным и неуравновешенным это не все что нужно, чтобы просто являться их членом? — спросил он. — И насколько же неуправляемым он был?
— Дагфинн — творческая душа, — сказала я. — Его настоящее имя Дон Уильямс. Он очень одарен магией, и если бы он умел держать себя в руках, то мог бы уже управлять Норвежским Наследием. На него есть досье длиной с Библию, в основном мелкие правонарушения. Он единственный наемник, на моей памяти, который действительно работает за бесплатно, потому что его столько раз штрафовали, что ему понадобятся годы, чтобы избавиться от долгов Гильдии. Около двух лет назад он напился до бесчувствия, снял с себя всю одежду и ворвался в ворота буддийского центра для медитации на Южной стороне. Группа монахов, женщин-монахинь, была глубоко погружена в медитацию на территории. Он гонялся за ними, что-то крича о том, что они прячут горячих азиатских дам. Наверное, он принял их за мужчин, из-за мантий и бритых голов.
— И почему никто не поставил этого дуралея на место? — поинтересовался Дулиттл.
— Возможно, потому, что они буддисты, — предположил Кэрран. — Насилие, как правило, не одобряется в их сообществе. Чем все закончилось?
— Дагфинн стянул с одной из монахинь рясу, и пожилой монах подошел к нему и ударил в грудь тыльной стороной ладони. Дагфинн немного пролетал и прошел прямо сквозь монастырскую стену. Кирпичи попадали ему на лицо, сделав тем самым легкую пластическую операцию. Монах ушел в добровольное изгнание, после того как поднял руку в гневе. Он все еще живет рядом с Каменной горой в лесу. Монахи рассердились и отправились в общину Норвежского Наследия. Они перекинулись парой слов с руководством, и на следующее утро община дала Дагфинну пинка под хвост. Нео-викинги должны знать, где он. Они выгнали его, но он все еще их мальчик.
Кэрран кивнул.
— Хорошо, мы возьмем джип.
— Они не допускают на свою территорию никаких технологий после четырнадцатого века нашей эры. Тебе придется ехать верхом.
На лице Кэррана появилась ничего не выражающая маска Царя Зверей.
— Я так не думаю.
— Можешь бежать трусцой, если угодно, но я возьму лошадь.
Низкий рокот вырвался из горла Кэррана.
— Я сказал, что мы поедем на джипе.
— А я сказала, что они воткнут топор в твой карбюратор.
— Ты хоть знаешь, что такое карбюратор? — спросил Кэрран.
Я знала только, что это часть машины.
— Это не имеет значения.
Дулиттл откашлялся.
— Милорд, Миледи.
Мы уставились на него.
— Отправляйтесь за пределы моей больницы, пока ничего здесь не сломали. — Предложение не было похоже на просьбу.
В дверь осторожно постучали, а затем в проемпросунулась молодая женщина. — Консорт?