Кэрран взял мальчика на руки и приподнял. Лицо Гастека вытянулось от негодования. Этот раунд за нами.
— Верните мне моего сына! — потребовал мужчина.
Кэрран просто взглянул на него.
— В интересах мальчика оставаться под нашей опекой, — сказал Гастек. — У нас есть для этого все условия.
— Я не сомневаюсь в ваших удобствах, — произнес Кэрран. — Я сомневаюсь в намерениях.
— И что это должно означать? — Гастек прищурился.
— Это значит, что ожерелье для тебя важнее, чем мальчик, — сказала я. — Ты хоть мясо срежешь с шеи ребенка, лишь бы получить желаемое.
— Грубое преувеличение. — Мастер Мертвых скрестил руки на груди. — Я никогда не убивал детей.
— О, это никогда не зовется убийством в твоем случае, — сказала я. — Только прискорбная случайная жертва.
— Вы не можете этого сделать! Отец Аманды встал перед Кэрраном. — Вы не можете забрать моего сына.
— Да, могу, — сказал Кэрран. — Мы позаботимся о его безопасности. Если ваша жена решит объяснить, что происходит, я подумаю о том, чтобы вернуть его.
— Да пошел ты, — огрызнулась златовласая. — Ползи обратно в ту темную дыру, из которой вылез. Мне плевать на тебя и тебе подобных. — Она развернулась и направилась прочь из ресторана.
Ее муж на мгновение замер, оказавшись между сыном и женой.
— Это еще не конец, — наконец, произнес он и погнался за Аурелией.
— Предлагаю еще раз передать мальчика нам, — заговорил Гастек рассудительным тоном.
— И не подумаю, — ответил ему Кэрран. — Если вы хотите осмотреть его, позже вы можете посетить Крепость.
Представители Племени вокруг нас напряглись. В углу два вампира чуть наклонились вперед.
Я мгновенно обнажила Погибель. Женщина-адвокат отшатнулась. Лезвие задымилось, чувствуя нежить. Давай, Гастек. Сделай глупость.
Гастек вздохнул.
— Хорошо. Я проведу необходимые исследования позже.
Кэрран направился к двери. Я подождала секунду и последовала за ним, прикрывая его сзади, чтобы никакая нежить не выскочила из темноты за спиной Кэррана.
Двери Ариранга захлопнулись за нами и из-за них донёсся голос Гастека:
— Ладно, все, возвращайтесь к работе. Давайте хорошенько обработаем здесь все до утра.
— Как тебя зовут? — спросил Кэрран у мальчика.
Ребёнок сглотнул.
— Родерик.
— Не бойся, — подбодрил его Кэрран, хотя в голосе все еще слышалось рычание. — Я позабочусь о твоей безопасности. Если тебе что-нибудь будет угрожать, я расправлюсь с этим.
Мальчик снова сглотнул.
Гигантский страшный человек с горящими глазами и нечеловеческим голосом только что забрал тебя у родителей, но не бойся, потому что он может убить все, что движется. Потрясающая стратегия успокоения, Ваше Величество.
— Возможно, он будет меньше напуган, если ты перестанешь рычать и выключишь фары, — пробормотала я.
Огонь в глазах Кэррана погас.
— Все будет хорошо, — сказала я Родерику. — Мы просто хотим снять это ожерелье, а потом ты сможешь вернуться к своим родителям. Все будет хорошо. Я обещаю.
Если ожерелье сломает ему шею, ни я, ни Кэрран, ни кто-либо другой ничего не сможем с этим поделать. Мы должны как можно скорее доставить его в лазарет Крепости.
Мы направились на стоянку как раз в тот момент, когда Андреа подъехала на своем джипе.
Глава 3
Дулиттл склонился над мальчиком, изучая ожерелье с помощью увеличительного стекла. Темнокожий, с проседью в волосах, медик Стаи выглядел лет на пятьдесят с небольшим. Дулиттл являлся лучшим медмагом, которого я когда-либо встречала. Он столько раз возвращал меня с того света, что мы перестали шутить по этому поводу.
В этом человеке было что-то успокаивающее. Было ли это из-за его манер, его добрых глаз или мягкого южного акцента, окрашенного нотками прибрежной Джорджии, я не знала. Как только доктор вошел в комнату, Родерик сразу же расслабился. Через тридцать секунд они уже заключили сделку: если Родерик будет вести себя наилучшим образом, то получит мороженое.
Не то чтобы Родерика нужно было подкупать. Нам потребовался почти час, чтобы добраться до замка, и за всю дорогу он не произнес ни единого слова. Он не двигался, не ерзал и не делал ничего из того, что обычно делают семилетние дети в машине. Он просто сидел тихо, а его карие глаза были широко распахнуты, как у совенка.
Дулиттл надавил большим и указательным пальцами чуть выше ожерелья, растягивая кожу. Из-под золотого кольца на коже проступала вена, впиваясь в мышцы шеи, как тонкий корень.
— Тебе больно, когда я нажимаю здесь? — спросил он мальчика.